красная фитолампа. Оно цвело ярко-зелёными цветками, с которых постоянно капала роса. Другой цветок стоял под специально для него сооружённым дождевым душем. По словам Фридриха, лишь в таких условиях он мог расти и развиваться. Мы увидели растения, обмотанные блестящей тепловой плёнкой, закутанные в вату и даже помещённые в холодильные контейнеры с кристаллами льда внутри. Просто невероятно, на какие ухищрения шёл Фридрих, чтобы заставить цвести все эти причудливые и ни на что не похожие растения.
– А не растёт ли у вас тут что-нибудь такое, что отменяет действие «Запаха нелюбви»? – как бы между делом спросила я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно непринужденнее. Раз Фридрих долгое время был поставщиком аптеки ароматов, он наверняка хорошо разбирался в таких вещах. Попытаться в любом случае стоило.
– А почему ты спрашиваешь меня об этом? – Он ошарашенно уставился на меня. – Зачем ты связалась с таким ужасным ароматом?!
– Я не связывалась! – подняла я руки в защитном жесте. – Просто тут недавно зашёл о нём разговор, и... Мне кажется, ароматекарю важно уметь отменять действие самых ужасных запахов. Разве нет?
Судя по всему, ответ Фридриху понравился, и на его лице вновь появилась непринуждённая улыбка. Казалось, он вздохнул с облегчением:
– Нет, цветка, который помогал бы от нелюбви, я, к сожалению, не знаю. Мне очень жаль. Любовь нельзя вызвать искусственно. Можно лишь надеяться, что она возникнет.
С этими словами он развернулся и зашагал дальше. Я грустно посмотрела на Матса, но его взгляд был устремлён куда-то вдаль. В молчании мы шли вслед за Фридрихом, пока он не остановился в середине теплицы, где стоял стол, окружённый стульями.
– Ну вот мы и пришли: мой кабинет! – провозгласил он и жестом пригласил нас присесть, указав на деревянные стулья. – Устраивайтесь поудобнее!
Держа Бенно за руку, я усадила его между мной и Матсом. Фридрих сел рядом с Ханной, оказавшись таким образом прямо напротив меня.
– Ну что ж, выкладывайте: чем я могу вам помочь? – Фридрих напряжённо откинулся на спинку стула и стал ждать. – Вы ведь наверняка приехали не просто так, а по делу?
Бенно вдруг потянул Матса за рукав, взволнованно посмотрел на меня, потом повернулся обратно к Матсу.
– У него бесцветные глаза! – прошептал он. К сожалению, слишком громко. А вдобавок ещё и ткнул пальцем в сторону Фридриха Блюма.
Мы с Матсом одновременно задержали дыхание. Как обычно, когда нужно было быстро что-то сказать, мне ничего не приходило в голову. Казалось, мозг в такие моменты совершенно пустел, как будто из него всё начисто выметали.
С лица Фридриха медленно сползла улыбка:
– Выходит, вам известно гораздо больше, чем я предполагал.
Ханна тяжело вздохнула. Казалось, она была глубоко потрясена.
– Это правда, – тихо сказала она. – И, к сожалению, мы здесь именно по этой причине. Я только не догадывалась, что ты тоже один из них. Ах, Фридрих, ну зачем же?!
– Ну что тут скажешь... Все мы совершаем ошибки, – в свою очередь вздохнул Фридрих. – Идея жить вечно казалась мне страшно привлекательной. По крайней мере тогда. Сегодня-то я, конечно, смотрю на всё иначе, да и одним из них меня уже назвать нельзя. Я, как говорится, сорвался с крючка. С «вечными» меня давно ничего не связывает.
– Сорвался с крючка? – наморщила лоб Ханна. – А разве такое возможно?
– Возможно, хоть и нелегко, – немного натянуто засмеялся Фридрих. – «Вечные» могут быть очень жестокими. Только попробуй пойти им наперекор – и тебе несдобровать. Ах, милая Ханна, знала бы ты, чего мне пришлось насмотреться!.. – Фридрих вновь снял очки и вытер лицо ладонью. Некоторое время он молчал, видимо погрузившись в воспоминания.
Я перевела взгляд на Матса, который, казалось, тоже пребывал в задумчивости. Наверняка слова Фридриха заставили его вспомнить об отце.
– Знайте, что я уже много лет не пользуюсь «Ароматом вечности», – откашлявшись, вновь заговорил Фридрих. – Отчасти поэтому мне и удалось от них отстраниться. А раньше постоянно его заказывал, это правда. Тогда я был очень наивным, теперь же многое понял и переосмыслил. И поскольку уже очень давно не пользуюсь этим ароматом, вновь начал стареть. – Фридрих поднял голову, взглянул на Ханну и кротко улыбнулся – на его лице и впрямь отчетливо виднелись морщины. – Гораздо медленнее, чем положено, но всё же старею, как видишь.
– Так вы поэтому не пахнете... э-э-э... – Матс пытался подобрать слова. – Не пахнете...
– ...землёй? – закончил за него Фридрих, на этот раз расхохотавшись от души.
Матс кивнул.
– Ну да. К счастью, если прекратить пользоваться «Ароматом вечности», эта вонь со временем выветривается, – вздохнул Фридрих, потерев свой круглый подбородок. – Но вот от остального, к сожалению, так просто не избавиться.
С лица Ханны понемногу уходило напряжение. Хотя порой она всё ещё была для меня книгой за семью печатями, я всё же знала эту пожилую даму достаточно хорошо, чтобы понять: ей втайне нравится Фридрих. И, видимо, больше, чем она готова признать. Вероятно, маленькой девочкой она даже была в него немного влюблена. Как бы то ни было, она явно испытала облегчение, узнав, что он больше не имеет дел с «вечными». Оставалось лишь надеяться, что он не солгал.
– Ну так что же? – Фридрих испытующе оглядел нас всех по очереди. – Что я могу для вас сделать?
Ханна мгновенно посерьёзнела.
– Когда ты в последний раз разговаривал с Дааном де Брёйном? – Она пронзила Фридриха пристальным взглядом своих зелёных глаз.
Эксперт по ботанике рассмеялся – слишком поспешно и довольно визгливо.
– В каком смысле, Ханна? Даана де Брёйна я, как и все остальные, знаю лишь по рассказам твоего отца. Тебе ведь это прекрасно известно!
Но та в ответ лишь скептически усмехнулась и откинулась на спинку стула. Скрестив руки на груди, она молча сверлила его глазами.
Фридриху стадо явно не по себе.
– Встречный вопрос! – выпалил он. – Почему это ты являешься сюда с тремя детьми и спрашиваешь меня, когда я в последний раз разговаривал с человеком, которого вот уже сто с лишним лет нет в живых?
Ханна склонила голову набок:
– Потому что Даан де Брёйн – тоже «вечный». В точности как ты.
Я невольно ухмыльнулась, вдруг ясно осознав, какой крутой может быть Ханна. Под её строгим взглядом Фридрих
