Блюм, казалось, весь внутренне съёжился.
– Мы, конечно, давно не виделись, Фридрих, но это не значит, что ты можешь разыгрывать передо мной такое представление. Поэтому лучше ответь: когда ты в последний раз разговаривал с Дааном?
Фридрих сокрушённо застонал:
– Ну хорошо. Но только сначала скажи, почему тебе это так важно. Ты ведь должна понимать, что всё, связанное с «вечными», – очень деликатная тема.
Ханна взглянула на нас:
– Я несу ответственность за этих детей. Люци и Бенно живут со мной на вилле «Эви», они новые владельцы дома, а также подрастающее поколение ароматекарей. Нам необходимо найти Виллема Бура. Вряд ли ты сам поддерживаешь контакт с Виллемом, поэтому я спрашиваю, как нам найти Даана де Брёйна. Ты наша последняя надежда, больше нам не к кому обратиться.
Я навострила уши. Так, значит, Фридрих с Виллемом друг друга недолюбливают? Интересно, что ещё Ханна от нас утаила?
– Ого! Виллем Бур? – Фридрих Блюм резко втянул воздух. – Целую вечность не видел этого старого перечника.
– Нам он тоже уже какое-то время не попадается на глаза, – ответила Ханна. – Дело в том, что Виллем пропал, прихватив из аптеки ароматов все запасы метеоритного порошка.
– Нет! – широко распахнул глаза Фридрих. – Ох, как это на него похоже. Но это же значит, что...
– Да, это значит, что Виллем наверняка задумал открыть собственную аптеку ароматов, чтобы торговать запахами, с которыми не стал бы связываться ни один уважающий себя ароматекарь! А нам теперь даже ароматических противоядий не создать. Без метеоритного порошка мы против него совершенно бессильны.
Фридрих шумно выдохнул:
– И вы думаете, Даан де Брёйн может знать, где сейчас Виллем?
– Если кто-то и знает, то только он, разве не так? – Ханна улыбнулась озадаченному эксперту по ботанике, и он немного смущённо улыбнулся в ответ.
– Что ж, раз такое дело... Я действительно знаю, где сейчас живёт господин де Брёйн. Но ни в коем случае не говорите ему, откуда у вас эти сведения! Он ведь взял с меня обещание никогда и никому не выдавать его адрес. – С этими словами Фридрих написал что-то на клочке бумаги, сложил его и придвинул по столу ближе к Ханне.
– Спасибо, Фридрих! – Она положила адрес в свою ажурную сумочку. – Я этого не забуду.
* * *
Остаток нашего визита мы посвятили тому, чтобы закончить экскурсию по оранжерее с Фридрихом. Ханна не могла уехать, не расспросив эксперта о тонкостях содержания некоторых особенно прихотливых видов растений: Фридрих, щёки которого то и дело заливались румянцем, успел показать нам ещё несколько своих любимых деток – как он их называл.
Под конец экскурсии по этому цветочному раю не только Ханна, но и я находилась под огромным впечатлением. На прощание Фридрих протянул мне визитку с адресом веб-сайта и номером телефона.
– Если тебе в будущем понадобится какое-то особенное растение для аптеки, – сказал он, и я сразу словно подросла на пару сантиметров, по крайней мере так это ощущалось: ведь Фридрих Блюм всерьёз видел во мне будущего ароматекаря, – пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне, хорошо?
Ханна рассыпалась перед Фридрихом в благодарностях, а он, в свою очередь, не слушая возражений, отвёз нас на вокзал на своём стареньком микроавтобусе «Фольксваген». Когда же наконец пришло время прощаться, они так долго обнимались, что мы с Матсом, закатив глаза, предпочли поскорее скрыться в вагоне.
– Кажется, из этих двоих может получиться парочка, – прошептал Матс, и мы захихикали.
Глава 13
Даан де Брёйн жил в Утрехте – по крайней мере именно такой адрес дал нам Фридрих. До Нидерландов, конечно, было не то чтобы рукой подать, но съездить туда мы всё же могли. Я предложила Ханне подумать, как мы убедим де Брёйна сообщить нам, где прячется Виллем. Вдруг он не скажет? Но та лишь отмахнулась, заявив, что как только мы расскажем её прадеду о случившемся, он, разумеется, сразу же нам поможет. Ведь, в конце концов, метеорит – его открытие.
Я позвонила маме и рассказала, что мы с Ханной собрались заехать ещё в Утрехт. А чтобы не терять времени на ожидание, вызвалась ещё какое-то время присмотреть за Бенно – пусть едет в Утрехт вместе с нами, а забрать его можно уже оттуда.
Мама в ответ на моё предложение лишь громко застонала, но потом всё-таки согласилась. По её голосу я поняла, что перспектива тащиться в Утрехт её совершенно не радует, но, скорее всего, она просто не хотела портить нам поездку.
В пути нам предстояло провести целых три часа. Нужно было не только пересечь границу между Германией и Нидерландами, но и постоянно пересаживаться с поезда на поезд на крошечных платформах в забытой богом глуши.
– А откуда вы вообще знаете Фридриха? – спросил Матс у Ханны, пока мы смотрели, как мимо проносятся поезда.
Я усмехнулась, ведь у меня на языке вертелся тот же самый вопрос. Момент, чтобы попробовать немного разговорить Ханну и выведать ещё что-нибудь об этом Фридрихе, и правда был подходящий. А она явно знала о нём больше, чем рассказывала.
– Ах, это всё было так давно, – ответила Ханна, в задумчивости вглядываясь куда-то вдаль, в конец серого перрона, на котором мы стояли в ожидании очередной пересадки. – Познакомились мы давно, ещё при жизни отца. Фридрих тогда только начинал входить в курс дел, занимался импортом и экспортом и по сути был мальчиком на побегушках. Параллельно с этим он начал разводить экзотические растения. Он тогда часто к нам заглядывал – поставлял отцу для аптеки ароматов редкие цветы и травы. Когда отец умер, он ещё какое-то время к нам ходил – носил цветы Виллему.
– Но сколько же ему тогда было лет? – спросила я. – Если в то время, когда вы были ребёнком, Фридрих уже работал, значит, у вас с ним должна быть солидная разница в возрасте, ведь так?
– Ну, разница не такая уж и большая! – слегка покраснела Ханна. – Он начал работать совсем юным. Это ведь было их семейное дело, а в те времена было принято, чтобы дети помогали взрослым с младых ногтей. Фридриху исполнилось лет четырнадцать, когда он впервые предложил моему отцу что-то из своих растений. Н-да, а теперь... Что ни говори, у «Аромата вечности» есть свои преимущества – морщины не
