– Проблему, – даже есть больше не хочу.
– Обычно, демоны пытаются натворить зло. А этот странный. Хотя они всегда странные.
Костик грустно усмехается и выплевывает мясо.
– Да, ладно! Даже не поморщился! Тайком подъедаешь же! – я просто обязан вывести его на чистую воду! У Преподобного мускулатура, как у качка. Без органики такого не добиться. Я-то о спорте много знаю!
– Это глупо, сестра Литиция.
– Белок необходим для мозга, – с радостью любуюсь на его брезгливую физиономию, – от морковки тупеют. Я сколько раз просил называть меня Дмитрием? Никак не запомнишь?
Преподобный Богомол осеняет наш стол крестом и возвращается к еде.
– И чего, мясо можно теперь? – я-то думал, он даже нюхать не будет скоромное и то, что рядом полежало.
Но Костик прижимает тарелку к себе и отворачивается.
13. А там не арфа и даже не тромбонСон прерывается криком. Снится мне моя сборная, но все бойцы, даже Огаров, обзавелись длинными языками, бегают на четырех конечностях и скандируют Шуфутинского. Так что я даже рад.
Накидываю ночнушку и бегу вниз, к спальне пациента. Живем мы в этом же древнем доме. В двух комнатках этажом выше. Это бесплатно и, как выяснилось, удобно.
С грустью вспоминаю дни, когда жил в нормальных гостиницах. Со шведским столом, бассейном, теннисным кортом и вайфаем. Особенно грустно вспоминать пиво и чипсы. Но один плюс в этом времени есть: кормят тут определенно лучше. Все натуральное, ни капли канцерогенов, сбалансированный белок. Спорный плюс, короче.
Костик уже там. Джим перегрыз зубами веревку и попытался задушить отца, который остался в детской на ночь.
Вчера пострадавший подтвердил слова жены. И в тот же день мы похоронили тело их ребенка в «Костяных холмах». Вернее, тела. Кроме близнеца Джека, у ног статуи нашлось еще с десяток покойников. Маленьких. Преподобный Константин лично выкопал всех, отпел и похоронил.
Не помогло.
Святоша привязывает мальчика к кровати.
Отец валяется на полу. Явно живой. Я наступаю на него, проходя мимо. Не нечаяно.
Джим или Джек, или кто там еще, смеется, до слез.
– Быстрее, сестра! – прикрикивает Константин.
Прихватив второй моток, я тороплюсь закрепить узлы.
В дверях нарисовывается мать семейства. Опять навеселе. Её снова пришлось успокаивать после вида десятка новых могилок.
– Следствие идет. Не дышите перегаром, – я успеваю захлопнуть дверь перед ее носом.
Костик уже вытаскивает четки и Библию.
– Что-то хотите рассказать? – обращается он к замершему папаше.
Тот отрицательно крутит головой.
– Вас пытался убить собственный ребенок.
– Это не мой сын.
– Уверены? – в глазах Святоши мелькает такая ненависть, что даже мне не по себе становится. Надо будет его поменьше провоцировать.
Отец мальчика реагирует агрессивно. Поднимается и тычет в Преподобного пальцем:
– Вы же священник! Вы должны помогать людям!
– Я помогу вам. И сыну вашему помогу. Скажите, почему он набросился на вас?
– Он сошел с ума!!!
– Достал! – с размаха бью мужика в морду. Получить удар от женщины, да еще упасть из-за него, наверное, обидно. – Чего, ты с ним размусоливаешь?! Сейчас я своего «Эпика» притащу. Вмиг расколется.
– «Эпик» – это ее ружье, – считает своим долгом пояснить Святоша.
Допрашиваемый сглатывает. Орать больше не решается. Чехол у меня за спиной обсуждают всей улицей. Многие уверены, что там арфа. Ха-ха-ха. А там не арфа и даже не тромбон.
– Сестра Литиция весьма необычная послушница. И боюсь, отстрелить вам что-нибудь она может.
– Не задумываясь! – трясу я лохматой головой. Без балаклавы дышится свободно и рискованно. – Но он нам уже не нужен, – наклоняюсь к уху подозреваемого. – Ваша жена нам уже ВСЕ рассказала. Она ВСЕ знает, представляете.
– Что?! – получаю в подарок возглас от обоих участников допроса.
– И покрывала тебя она просто из жалости.
– Из какой жалости?! ВЫ не понимаете ничего!
– Чего не понимаем?
– Всего…
Примериваюсь и с наслаждением бью еще раз.
– Прошу, не надо насилия! – Костик перехватывает мои руки. – Решайтесь скорее. Через несколько минут она войдет в раж. И даже я не смогу ее остановить! – ему явно не нравится моя игра, но пока он согласен соблюдать правила.
– А совести у меня нет, – и я пинаю мужика пяткой в грудь. Руки-то заняты. В них потные ладошки Богомола вцепились. – И не бойтесь, это, действительно, не ваш сын. Но не из-за демона.
– Чего?
Крепись мужик, с меня плохие вести:
– Нагуляла ваша женушка. Она сама призналась.
– Да что за бред!? – отец Джона начинает пятиться. Быстро и безостановочно. Пока не достигает двери.
– Не перегибайте палку. Сестра Литиция, – шепчет Костик.
– Святая правда. Дайте Библию, поклянусь! – крещу папашу. Преподобный немного отодвигается. Боится, что мое крещение черта вызовет?
– Это моя кровь! – воет мужик. – Да, я виноват в смерти Джека, но это мои дети.
Мы со Святошей задаем вопросы одновременно, хоть мысли у нас разные, мнения сходятся:
– Виноват?
– Ветрянкой его заразил?
– Я убил его. Когда понял, что не смогу вытащить обоих. Я выбрал одного из детей и задушил.
Кулак сам находит лицо урода. Я даже подумать ни о чем не успеваю, а мужик уже кровью откашливается. Черт, хочу ему еще раз вмазать! Как попал в это тело, постоянно избить кого-нибудь хочется! Это переизбыток тестостерона?!
Отец Джима выплевывает три зуба.
Хет-трик!
Мальчишка на кровати дергается сильнее. Это так на него запах крови действует?
Тело отползает от меня, закрывает морду руками и канючит:
– Не мог прокормить всех. Не мог… Сколько стоит доктор, вы знаете?
– Хватит. Сестра, вы не можете бить людей. Да и еще так сильно, – вмешивается Богомол.
Вечно он все веселье портит!
– А не сильно можно?
Преподобный недолго думает, у глаз собираются тонкие морщинки:
– Можно. Но только один раз.
– Держись, невротик! – с наслаждением дарю мужику пару пиздюлей.
