Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Когда после недолгого существования Мидийская империя пала в борьбе с персами и персидскому царю Киру II (который царствовал в 558–530 гг. до н. э.) удалось создать великую империю Ахеменидов, сфера политического господства западных иранцев очень сильно расширилась. После того, как Кир завоевал Малую Азию, и до того, как он вторгся в Вавилон, он обратил свое внимание на восток и северо-восток. Не удовлетворившись завоеванием восточной части Иранского нагорья[14], он вторгся в Южный Туркестан и включил в свою империю бактрийцев, согдийцев и хорезмийцев. На берегах далекой реки Яксарт (современная Сырдарья) он построил город, названный греками Кирополис, который должен был служить оплотом для защиты с севера от диких сарматских племен.
Традиционно считается, что Кир II Великий встретил свою смерть, сражаясь с массагетами – одним из тех самых сарматских племен[15]. В результате этой трагедии все попытки завоевать этих кочевников были оставлены. Однако сыну и наследнику Кира II Камбису, по-видимому, не составляло особого труда сохранять контроль над Бактрией и другими земледельческими районами Южного Туркестана. Тем не менее после кончины Камбиса возникли проблемы, и на какое-то время могло показаться, что воссозданной империи Ахеменидов, или Персидской империи, пришел преждевременный конец. Провинции одна за другой бунтовали и добивались независимости, и у нас есть веские основания предполагать, что восточным иранцам тоже удалось временно вырваться из-под контроля персов.
Тем не менее в скором времени под руководством Дария I Великого (правил в 522–486 гг. до н. э.) империя Ахеменидов была восстановлена и достигла вершины своей славы. Все провинции, которые когда-то принадлежали Киру Великому или Камбису, снова оказались под властью Персии, и вдобавок в Персидскую империю вошли несколько новых регионов. На древних персидских наскальных надписях, сделанных при Дарии I, мы находим список всех сатрапий, или провинций, на которые была поделена Персидская империя того периода. Среди этих провинций есть Бактрия, Согдиана и Хорезм, и это ясно свидетельствует, что во времена царствования Дария I весь Южный Туркестан снова входил в состав Персидской империи.
Теперь персидское верховенство в этом регионе стало таким прочным, что сохранялось до тех пор, пока сама империя Ахеменидов не подошла к концу. Хотя есть указания на отдельные мятежи, и возможно, что в более поздние времена персидский контроль над этими отдаленными районами был скорее номинальным, чем реальным. Мы знаем, что в армии, собранной преемником Дария Ксерксом, бактрийцы, согдийцы и хорезмойцы играли очень заметную роль, и у нас есть все основания считать, что более поздние персидские монархи по-прежнему продолжали использовать Южный Туркестан как важную базу для набора воинов, когда им требовались свежие военные силы.
Нельзя забывать, что завоевание персами Южного Туркестана не было подчинением одной расой другой расы. И персы, и обитатели Южного Туркестана принадлежали к одной и той же белой расе и говорили на близкородственных иранских языках, поэтому персидские завоевания не привели к большим расовым и языковым изменениям.
Даже в отношении культуры между персами и западными иранцами, с одной стороны, и бактрийцами и восточными иранцами – с другой, было много общего. Таким образом, завоевание персами не означало подчинение варваров цивилизованной державой, а стало просто завоеванием одного цивилизованного (или полуцивилизованного) народа другим таким же. А те различия в культуре, которые существовали между этими двумя народами, с течением времени уменьшались, благодаря взаимному обмену многочисленными культурными особенностями. У нас есть веские основания считать, что великая персидская религия зороастризм сформировалась в формальную религиозную систему скорее у восточных иранцев, чем у самих персов, однако мы видим, что именно одновременно с подъемом Персидской империи зороастризм быстро распространился среди всех иранских народов внутри империи.
Ранние монархи Ахемениды были далеки от религиозного фанатизма. Некоторые из них по политическим причинам были готовы поклоняться богам и символам Месопотамии. Практически всех этих царей хоронили в величественных гробницах, вопреки строгим заветам зороастризма, согласно которым все тела следовало оставлять на открытом воздухе, чтобы их в конце концов съедали звери и птицы. Тем не менее, по крайней мере, начиная с Дария персидские цари называли себя зороастрийцами. Использование имени Ахурамазды в их надписях достаточное тому подтверждение. После падения империи Ахеменидов зороастризм, должно быть, стал универсальной религией для всех обитателей Иранского нагорья. С учетом этого факта, очевидно, что Южный Туркестан играл огромную роль в формировании культуры всей Персидской империи даже после того, как вся политическая власть перешла в руки господствующей персидской аристократии. В то же самое время не может быть никаких сомнений в том, что материальная культура Туркестана взяла от западных иранцев больше, чем могла им дать.
Сами персы в силу их географического и политического положения находились в близком контакте с высокоразвитыми культурами, существовавшими в то время в Месопотамии и Египте. К тому же их положение благоприятствовало культурному обмену с Грецией, которая уже превращалась в высокоразвитую цивилизацию. Результат всех этих культурных влияний отчетливо виден в развалинах Персеполя – любимой резиденции царей Ахеменидов. Персидская письменность тоже имеет месопотамское происхождение.
Как пишет Геродот, персы отличались тем, что с готовностью перенимали все, что можно, у своих соседей, поэтому мы не должны удивляться чрезвычайно разнообразной природе персидской цивилизации. Совершенно ясно, что многие культурные особенности, которые персы позаимствовали у своих цивилизованных соседей, перешли к обитателям Восточного Ирана и Южного Туркестана, хотя у нас, к сожалению, пока еще мало свидетельств, которыми мы могли бы подтвердить эту уверенность, поскольку до сегодняшнего дня археологи лишь изредка уделяли внимание этой проблеме. В любом случае невозможно отрицать, что персидская оккупация Южного Туркестана представляет собой чрезвычайно важную эпоху исторического развития этого региона.
Не менее значимыми были результаты завоеваний Александра Македонского. Александр Великий не только разрушил Персидскую империю, захватив ее столицу и вынудив последнего из Ахеменидов Дария III бежать, но и лично командовал долгим походом в Южный Туркестан. После падения Дария человек по имени Бесс, который был сатрапом, или губернатором, Бактрии, провозгласил себя царем и вознамерился создать себе новую империю, куда он надеялся включить всех восточных иранцев. Эти действия вызвали гнев Александра, который решил уничтожить новое государство, прежде чем оно успеет укрепить свои позиции. Александр уже находился в Восточном Иране (территория современного Афганистана) и в начале 329 г. до н. э. быстрым маршем двинулся на север. Перейдя Паропанис – горы Гиндукуш, – он спустился в Бактрию и вскоре стал хозяином ее столицы и главного города Бактра (Балх).
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
