— О. без денег дело — труба! — Мгновенно заволновался пес. — Тогда нужно перевести ваши отношения в правовое поле. Я одно время у юриста жил, пока жена не выгнала меня, я в курсе, что да как. Буду учить тебя, как жить, ты ж салага еще.
— Эй, не обзывайся! — Ощетинилась Мэллин. — Как же, научишь ты, сам чуть не подох!
— У самой недостатков полно, вспомни хотя бы свой наряд, бабульки у подъезда весь асфальт оплевали, как тебя завидели.
— А ты то откуда знаешь?
— Я все знаю!
— Следил за мной, значит?!
— Не будем переходить на личности. — Попятился Скотч. — Ты лучше слушай меня, да мотай на ус. Вот иди к Лешке своему, пока он невменяемый немножко после общения со мной, и сообщи, что раз он тебя нашел, то теперь по закону обязан обеспечить тебя жильем, едой, одеждой и работой, ну, на худой конец деньгами.
— Что, правда, обязан? — Округлила глаза Мэллин. Скотч щелкнул пастью.
— Нет конечно, но врешь ты убедительно, может и прокатит. Добавь еще фразу, ее мой юрист частенько повторял: «невыполнение Конституции страны преследуется правоохранительными органами…»
— А что это значит? Слова мудреные какие-то. — Захлопала ресницами Мэллин.
— Неважно, я и сам не знаю, главное запомни их, и напугай хорошенько Лешку.
— Да он меня здесь поселил еще раньше, зачем мне его пугать? И папа его вроде не возражает…
— Куда тому папе возражать, он уже в мир усопших собрался, к жене своей возлюбленной…
— Не хами, а то пасть скотчем обмотаю!
— Я еще не закончил, детка! Перехожу к самому главному. Слушай мою команду — сейчас идешь к Лексу и говоришь, что я — твоя нянечка, с детства воспитываю, и жить буду с вами вместе.
— …!
— А, да, ты права. А голубь — моя жена. Жену я бросить не могу, поэтому голубь тоже остается с нами.
— …!!!
— Да, вот проблемка, голубь — тоже мужского пола, а геем прослыть не хочется… Ладно, придумаем что-нибудь. Каждый имеет право на ошибку! Не мешкай, принцесса, а то нам уже и кушать хочется… Пойду я вздремну, пожалуй. — И пес вразвалочку удалился ленивой походкой на открытый балкон, где по жердочке уже скакал, как ненормальный, голубь.
***
— … Ни одной живой душе они не нужны!
— Странное дело, почему бы это. — Съязвил Лекс. — Пристрелить обоих — означало бы оказать человечеству величайшее благодеяние.
— Мог бы не язвить. — Вздохнула Милена, сама не понимая, зачем она просит, унижается ради пса, который бесит и раздражает ее своими разговорами, разводя демагогию, и голубя, который уже успел пару раз по дружески ее клюнуть.
— Интересно, а если я вдруг соглашусь, что мне за это будет?.. — Второе имя Алексея, наверное, было «мастер неожиданностей». Его руки легли на ее плечи, и сердце девушки словно сорвалось с привязи. Только что все было так легко и просто, они смеялись и шутили, но во мгновение ока мир перевернулся вверх дном. Ее дыхание обожгло его щеку, а прикосновение его пальца к носу было легким, как ветерок, и шутливым.
— Эй, ни стыда у вас нет, ни совести! — Алексей оцепенел. До него начало доходить. Пунцовая от смущения Милена уже с минуту пыталась вырваться, вот только он вошел в раж, и не заметил…
— Да, вы не ждали, а мы со Крошкой приперлись! Кстати, милочка, оказывается, я не соврал, и голубь вправду девочка. — Мэллин отскочила подальше от Лекса и судорожно пыталась привести себя в порядок. Ее губы были распухшими и влажными, щеки алели, словно маков цвет, а выражение лица колебалось между дикой паникой, и влюбленным ошеломлением. Оба — и Милена и Алексей уставились на пса, что взирал на них с неодобрительным видом монашки, случайно оказавшейся в борделе. Голубь сохранял строгий нейтралитет и чистил перышки, сидя на спине Скотча. Впервые за всю свою жизнь Лексу захотелось встать на четвереньки, откинуть голову, и завыть.
Глава 10
В Робийре — сразу после того, как Милена отправилась на Землю за артефактом…
Белоснежная лошадь осторожно переступала тонкими ногами по мягкой зеленой траве лужайки, на которой тренировалась Патриция. Робийра… Край оживших сказок и легенд. Здесь никто не жаждет прогресса, здесь лошади заменяют автомобили, а магия — технологию. Патриция — пресловутый «Серый Кардинал» Робийры искренне любила свой мир. Ей нравились существа, населявшие Робийру — эльфы, орки, огры, ведьмы и колдуны, а еще она мечтала завести личного, маленького огнедышащего дракончика — величайшую редкость. А ее мечты имели приятное свойство сбываться! Патриция выглядела не как стандартный «Серый Кардинал», скорее она смахивала на девочку подростка — темное облако волос, фиалковые глаза, сияющие на узком личике, и стройная фигурка, благодаря которой ей давали не ее «сорок с хвостиком», а на десяток лет меньше. Но несмотря на внешний вид, это был человек, решающий судьбы всех девушек Робийры. Все мужское население молилось на нее — ведь только от Патриции зависело, найдут ли они благосклонность у своих мнимых «вторых половинок». От Патриции зависело, получит тот или иной мужчина в жены определенную девушку, которая очень нравилась большинству, и благодаря этому, многие семейные драгоценности, не говоря уже о золоте, оседали в «сейфе» Патриции. Система «отбора женихов и невест» была до боли проста, и очень похожа на аналогичные земные «процедуры» — регистрацию на элитных сайтах знакомств или брачных агентствах, где «компетентные» работники подбирали людей, составляя «идеальные пары», конечно, за определенную стоимость. Но для Патриции даже не деньги и сокровища имели истинную ценность — только властью. Ее боялись все — мужчины и девушки. Ее уважали. Ее ненавидели. С ней считались… Во всяком случае, все это было до того момента, как эта вздорная, проклятая принцесса не решила сломать раз и навсегда установленный порядок, и не поехала за тридевять земель, в другой мир, за артефактом, который дарует свободу всем влюбленным парам Робийры. Свободу любви — без страха смерти. Свободу выбора суженого девушкам, а не ей, Патриции. Она уже чувствовала себя неудачницей — эльф и огр никак не могли избавиться от Милены, а посланный ею отряд нашел свою смерть от родителей Милены прямо в портале. Больше так рисковать было нельзя — Патриция не могла допустить, чтобы король и королева узнали, кто стоит за всеми этими «вражескими вылазками», поэтому оставалась одна надежда на Драу и огра, которые испокон веков работали в паре и добивались малой кровью отличных результатов. Раньше… А сейчас — неудачливость имела отчетливый запах. Запах провала, и нужно было работать не покладая рук, чтобы этот запах не пристал к ней. Ее трон начал шататься. А этого нельзя было допустить…
***
А ночью Патриции приснился сон. Сон, в котором она вновь пережила крушение надежд… Она, наивная, юная девчонка, влюбившаяся до безумия в Кэлвина, тогда еще наследного принца, который и души не чаял в Патриции, хотя все шептались — она не подходит на роль королевы, ее род не настолько благороден, чтобы слиться с королевскою кровью. Но влюбленные плевали на запреты, проводя все больше времени вместе, и Патриция все чаще мечтала о белой фате, а ее мать тихо плакала ночами от радости за дочку, которая все-таки обрела вторую половинку, но… К счастью, или к несчастью — ведь влюбленные сильно рисковали жизнью Патриции, по дурацкому проклятью Робийры, и родители Кэлвина привезли из «заморских земель» ему невесту. Настоящую принцессу, которую Патриция сразу окрестила «коровой» — за нелепое хлопанье ресницами и бархатистый взгляд карих глаз. Принцесса Неолина была блондинкой, красивой, «как ангел» — так выразился очарованный ею Кэлвин. Сердце Патриции было разбито. Жизнь — спасена. А душа очерствела и стала циничной. Но в этом сне… «Серый Кардинал» вновь превратилась в нежную девушку, которая все-таки очутилась в огромном храме, и молодой еще Кэлвин улыбаясь ей, одел на палец обручальное кольцо, и… Патриция проснулась и резко села на постели. Так нечестно! Нечестно! Она всю жизнь любила Кэлвина, а он помчал к доченьке вместе с женой на эту чертову Землю. Он же может умереть! А все из-за нее и посланного ею отряда… Хотя Кэлвин — сильный маг, Неолина тоже… Пускай Кэлвин когда-то выбрал другую, но настанет и ее звездный час. Заполучив артефакт, Патриция позаботится о том, чтобы любым способом быть с любимым. Любым!
