в принципе было трудно чем-то смутить.
Розу куда больше заботило состояние островитянина. Несмотря на его выходку, он всё ещё оставался ей дорог. Этот воин стал ей первым настоящим другом, как она думала. Они столько прошли вместе, столько испытаний пережили, и что теперь…
Когда отец отдал ему приказ, Норико послушался его беспрекословно. Спустя время, некши стала прекрасно понимать, что в тот день, когда в племени вспыхнуло восстание, он просто послушался командования. Однажды воин и в правду сказал, что её спасение – не более, чем условие оплаты.
Но весь тот выплаченный разом гонорар, что перепал ему, уже давно был потрачен. Деньги, что водились у них в последнее время, даже до того, как они оказались в стане «соколов» заработаны куда позже. Но он ведь не бросил её на произвол судьбы. Не ушёл в неизвестном направлении. Может, это было просто помутнение… Может всё придёт в норму.
Роза сидела рядом с островитянином и поглаживала его по волосам. Хоть Кора и сделала кустарное снадобье, Норико по-прежнему пребывал в бессознательном состоянии. Оставалось лишь надеяться, что он не нанёс себе непоправимые травмы. Руки-то однажды заживут, но, если воин повредил себе разум под воздействием призрака и самостоятельно, вернуть его в норму станет крайне сложно.
***
А вот друидша задумывалась о совсем иных вещах. Все они едва не погибли, когда появилось чудовище. И если бы не молитва и пришествие Ру-Ань, быть им одними из многих жертв «Некрокульта» и его порождений.
Девушка сидела в стороне, смотрела на прояснившееся небо, где в сумраке стали видны отблески звёзд. Переводила взгляд на самодельные чётки, что висели на руке, на кольцо, удерживаемое между пальцев.
Богиня не помогла им просто так. Она попросила услугу, но что именно ей нужно взамен, так и не сказала. Почему-то казалось, что она вновь заговорит с ней в самый неподходящий момент…
***
До Хадрии «соколы» добрались ближе к полудню следующего дня. Город ничуть не изменился за прошедшие пару дней, но стражи на улицах стало заметно больше. Их даже попытались остановить – вид Галантия и всё-таки пришедшего в себя Норико вызывал определённые подозрения – но сориентировавшийся Орикс и бумажка, выданная Розе главой «Змеиных арий» быстро заставили свернуть ситуацию.
К слову, островитянин после своего пробуждения, стал ещё более немногословным. Холодная злость, что была в нём до этого, тоже исчезла, и он вернулся к своему привычному хмурому виду. Со своими спутниками он перекинулся лишь парой фраз, занял место на Буром и продолжил путь в одиночестве, согнав эльфа к Ориксу.
Разумом он выглядел вполне здраво, и Роза от этого испытывала определённое облегчение. И всё же в ней таилась определённая обида, что воин предпочёл просто проигнорировать произошедшее в шахте. Но высказывать ему свои мысли она не стала. По крайней мере, решила с этим повременить. К тому же, её проблема со светящимися глазами никуда не исчезла.
Первым делом по прибытии в гостевой дом Кора отправила её к лекарю, и реакция его была весьма красноречива. Да и чародей, что по-прежнему находился у господина Магнуссена, не мог не высказаться даже до того, как некши что-либо сказала по поводу своего взгляда.
- Дорогуша, вы, я так полагаю, решили поиграть с магией, что вам не под силу? – удивлённо спросил Ларэндо, сидящий на одной из коек.
Пленник «Некрокульта» выглядел куда живее, чем во время прошлого разговора. С лица исчезла болезная бледность, да и взгляд зелёных глаз определённо прояснился и приобрёл привычный для волшебников блеск. Одежду ему выдали новую: вместо тряпья ему выдали добротную хлопковую рубаху, серые дорожные штаны и зелёный жилет, что весьма гармонично сочетался с его кожей. Всё-таки, по одной из линий чародей явно имел цианийскую кровь.
И хоть он явно ещё восстановился не до конца – рядом на столике лежала целая куча различных препаратов, а на саму койку опиралась простая деревянная трость – лечение проходило хорошо.
- Ну, не совсем… - Роза мигнула своими фонарями, а затем прошла в кабинет. Лекарь смерил её спокойным взглядом, а затем пригласил присесть.
- Давно ли у вас так с глазами? – повернувшись к ней, спросил врачеватель.
- Ну, мы были в шахте и… там появился призрак, - старалась подобрать слова некши, чтобы не выдать всё происходящее.
- Вы использовали заклинание, и после этого у вас не потухли глаза, так? – продолжил Магнуссен за неё.
- Н-наверное… Я н-не помню… - занервничала кошка при его словах.
- Боль чувствуете? – Роза отрицательно помотала головой. – Помутнение или слабость?
- Слабость… Немного, - она всё же кивнула. – Голова чуть кружится иногда. Но сейчас всё хорошо, - и спешно замахала руками после своих слов.
- У вас, дорогуша, фонцизм, - сразу поставил диагноз чародей, получив неодобрительный взгляд от врачевателя.
- Конечно, я доверяю вашему опыту, Господин Ларэндо, но с чего вы сделали такой выбор? – задал он своему пациенту вопрос.
- Всё довольно просто, - тот приподнялся с койки, взялся за трость и подошёл к Розе. – Во-первых, светящиеся глаза являются главным его признаком. Во-вторых, описание, данное вашей пушистой пациенткой, говорит об условиях, в которых эта болезнь может поразить любого волшебника. В-третьих, у меня самого во время экспериментов в ложе периодически возникал фонцизм, так что я знаю, как он выглядит и какие нюансы преподнесёт заражённому.
- Я, пусть и соглашусь с вами, но проведу небольшую проверку, чтобы убедиться, - лекарь встал из-за стола и подошёл к своему шкафчику, забитому, как помнила некши различными травами и реагентами.
- Ваше дело, - чародей лишь пожал плечами. – К слову, ей весьма повезло, ведь болезнь у неё в слабой стадии…
Пока врачеватель отправился делать приготовления, чтобы во всём удостовериться, Роза поспешила расспросить чародея, пребывающего в весьма поднятом настроении, о своём недуге. После того, как она узнала диагноз, в голове пронеслись самые страшные картины, хотя последние слова даже сумели немного успокоить её.
- Понимаете, дорогуша, - начал Ларэндо, наблюдая за тем, как Магнуссен перебирает нужные компоненты для отвара, - фонцизим – болезнь магов. Причём любых, вне зависимости от опыта и силы источника, - он сделал пируэт рукой, будто привлекая внимание. На деле, этот жест являлся не более чем небольшим подкреплением его слов, что такой недуг может пронзить каждого. – То есть это можете быть вы, это могу быть я или кто-либо
