По следу пламени
Пролог
Мрак. Чёрный, кромешный, абсолютно беспросветный мрак. Словно покрывало он окутывал длинные бесконечные коридоры и превратившиеся в руины стены здания, некогда бывшего венцом архитектуры Астелланского народа. Огромные шпили когда-то возвышались к небесами, витражи блистали цветными орнаментами. Сейчас же от всего этого не осталось ничего кроме праха воспоминаний.
И где-то там под руинами, в старых катакомбах и затерянных склепах хоронятся бесценные знания. Столетиями они лежат под грудами пыли, так и не обнаруженные никем, готовясь навечно исчезнуть в потоке времени под тяжестью сырости и медленно рассыпающегося камня.
Однако один из коридоров, забытых и оставленных навеки, что за многие годы нещадно разворован мародёрами, обобран до нитки, ограблен и разрушен, заполнен различным мусором, осколками похоронных урн, прахом, грязью, вонючей сырой плесенью и прочими отходами, не совсем погружён во тьму.
В небольшом тупичке, комнатке, едва ли достигающей размеров пары квадратных метров, перед самодельно изготовленным из подручных материалов алтарём с изрядно выцветшей иконой стоял старик. Трудно сказать, сколько лет ему было на самом деле. Исхудавшее, осунувшееся, измученное лицо расчерчивали морщины, усталый взгляд бледно-серых глаз, свыкшихся с полумраком, что окружал старца уже долгие годы смотрел на всё абсолютно безразлично. Грязные, тёмно-серые длинные седые волосы топорщились в разные стороны. На изнурённом теле колыхалась мешковина, что когда-то была искусно вышитой тёмно-фиолетовой церковной рясой с изображением на ней крестообразной символики. Сан епископа, как и самые последние вещи: богатство, влияние, статус, говорившие, что когда-то этот измученный существованием старик был уважаемым человеком, остались в прошлом.
Кутаясь от холода и завывающего, словно дикий зверь, ветра, сквозняками бесчинствующего по коридорам, старик всё плотнее пытался накинуть на себя прохудившуюся рясу. Его взгляд, мрачный и грустный, был будто бы направлен в пустоту. Он не замечал ничего кроме иконы, чуть отблёскивающей в свете тускло горящего огарка свечи и разбросанных по столу различных алхимических компонентов.
Запустив руку в потрескавшуюся керамическую миску с чёрной, как смоль, сажей, он зачерпнул горсть перемолотых корней болотного древа – своей последней надежды – и сквозь костлявые пальцы, на которых кожа уже буквально свисала лохмотьями, тонкой струйкой начал рассыпать её по холодному полу. Все остальные ритуалы так и не дали никаких результатов.
На сером безжизненном камне начали вычерчиваться магические знаки, что как змеи свивались воедино и пентаграммами прижимались вплотную к алтарю. Напоследок, закончив рисунок, старик взмахнул ладонями, насыпав некоторое количество себе под ноги, и сделал несколько отметин в виде чёрных пятен на лице, окружив ими глаза и колючую неопрятную бороду.
Потушив огарок, он зажёг новую, чёрную свечу и, взглянув на старую деревянную шкатулку, откуда-то изнутри которой странный смрад, увидел, как высеченные узоры начинают покрываться красными кореньями. Вонь благовоний, кажущаяся сейчас самым приятным запахом на свете, ударила в нос. Старик раскурил их не меньше двадцати штук, и плевать, что писания говорили раскуривать пять. Его настигало отчаяние.
Вдохнув ещё раз эту гадскую затхлость, он достал из кармана старый пожелтевший пергамент с мелкими письменами на давным-давно забытом народом языке. Древнеимперский – язык мёртвых, канувший в лету вместе с Эрой Империй.
- Peneps Kurro Tarto Piolis est Quis Vokket. Eros Kankaus Sentella Ciuros. Tamate Tamet Axelomine Opes Magestatus!
Старик повторял эти слова снова и снова, плотно сжимая ладони и прижимаясь лбом к полу. Он взывал мольбами к чему-то столь древнему и могущественному, что трудно представить. Однако ничего не давало ни малейшего знака о том, что долгие мучительные поиски увенчались успехом.
Отчаяние нахлынуло новой волной. Ослабшие костлявые кулаки с силой сжались от злости. Проклятая тишина заполняла всё вокруг, и ни единого звука, ни единого шороха не появилось во тьме.
И вдруг лёгкий холодок чертою мурашек сквозь одеяния пробежал по спине. Полумрак растворился в блеске бледно-голубого, почти серебристого света. Старик обернулся и увидел, как перед ним во всём своём облике стоял высокий мужчина, ростом практически в два метра возрастом около сорока лет. Взгляд его серо-голубых глаз был спокоен и серьёзен, лицо не выражало ни единой эмоции. Пылинки оседали на опрятном лице и исчезали в призрачном свете. Зачёсанные набок густые тёмно-русые волосы и присущие ему белоснежные одеяния оставались абсолютно чисты. Однако, если на иконах, картинах и гобеленах его обычно изображали в длинной мантии, сейчас на нём был белый строгий костюм. Белый пиджак поверх белой рубашки и чёрного галстука, белые брюки и чёрные лакированные туфли.
Своим взглядом он смерил старика, а затем, достав руку из-за спины, взмахнул ладонью и жестом приказал «Встань», а затем уже в слух добавил:
- Я не бог, чтобы передо мной унижаться.
От этого человека веяло невероятной мощью. Старика буквально пригвоздило к полу. Такой силой не мог овладеть ни один человек, ни один архимаг, ни один чародей, совладавший с искусством абсолютно каждого аспекта магии. Вне всякого сомнения, перед ним стоял он – Великий Творец!
Громко шоркая подолами старой мантии, путаясь в ней, старик резко вскочил на ноги. Взмокревшие волоски седых волос липли к лицу, но он всё равно был не в силах отвести взгляда от объекта собственных чаяний на протяжении стольких лет.
- Деймон! Творец небесный! Ты услышал меня, - измученно прохрипел он. - После стольких лет отчаяния ты наконец узнал просьбу своего раба, Творец мой, - произнёс старик, кланяясь.
- Не унижайся, - холодно ответил ему Всевышний, - Я не бог, чтоб мне кланяться.
- Но как же? Вы… Вы же Деймон… Творец всего, - тяжело дыша прохрипел старик, - Всего, начиная от этой комнаты до бороды на моём лице. Да и чего старику унижаться ниже того, куда я пал.
- Не обманывай себя, - низкий бархатный голос Творца разнёсся по коридорам. - Всегда есть, куда падать ниже.
- Я был унижен, я был обманут, - прошипел с отчаянием старик, - У меня отобрали всё, что у меня было. Я не могу упасть ещё ниже. Единственное, что мне осталось – взывать к помощи от Всевышнего.
- Ты думаешь, я пришёл сюда, когда услышал твои мольбы? Думаешь, мне есть дело до отдельно взятого человека? До проблем одного смертного? – мученик попытался что-то сказать, но тут же замолк, когда Деймон продолжил. - Есть, однако я явился сюда вовсе не на зов молитв.
- Но я взывал к Вам столько лет
