Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
их соглядатай доберется по воде раньше их и поднимет тревогу. Утром гребцы взмахнули веслами, а еще через час Адмирал знал о произошедшем.
Уже одно только это должно было дать Колумбу ясный знак, что существование предложенной им колонии неосуществимо без наличия превосходящих сил, однако он отказался видеть очевидное и хотел больше информации. Раздобыть ее снова вызвался Диего Мендес. На этот раз он шел по пляжу только с одним спутником. Недалеко от устья Верагуа он обнаружил два каноэ с незнакомыми индейцами, которые откровенно рассказали ему, что собравшиеся воины сменили лагерь и намереваются напасть на каравеллы через два дня. Диего, который, похоже, посвятил себя изучению языка гуайми в течение последних двух недель, кое-как убедил этих людей доставить его вверх по реке в деревню кибианцев, где разбил лагерем военный отряд. Притворившись, что пришел вылечить рану касика от стрелы, он получил доступ к территории вокруг «дворца», если только это слово подходит к хижине. При приближении Мендеса среди женщин и детей поднялся ужасный шум, а навстречу ему выбежал сын касика и, выкрикивая, судя по всему, крайне неприятные вещи на своем родном языке, оттолкнул Диего, едва не сбив его с ног. Безупречно дисциплинированный и абсолютно уравновешенный испанец скрыл негодование по поводу такого грубого обращения и хладнокровно разыграл заранее отрепетированный номер. Зная любопытство индейцев ко всему новому, Мендес захватил с собой простой парикмахерский набор – карманное зеркальце, расческу и ножницы. Пока Диего сидел на земле, его спутник Родриго де Эскобар торжественно расчесывал и подстригал Мендеса. Как и следовало ожидать, этот процесс так заинтересовал самого Кибиана, что он тут же с удовольствием подставил свою голову под прическу (несомненно, Родриго был хорошим мастером, его гребень оказался крепок, а ножницы из толедской стали!), а затем касик был одарен этим парикмахерским набором. Диего попросил чего-нибудь поесть, еда и питье были приготовлены, и они с Эскобаром дружески поужинали с касиком, а после этого вернулись на корабли с новостями о том, что индейцы планируют уничтожить своих гостей.
Посоветовавшись с Мендесом, Колумб пришел к выводу, что единственный способ держать флот в безопасном состоянии заключается в захвате Кибиана и его ближайшего окружения в качестве заложников. Осуществить это предлагалось с помощью хитрости. Аделантадо, Диего Мендес и около восьмидесяти человек подплыли на веслах к деревне кибианцев. Рассредоточив основную часть сил в засаде вокруг холма, где была разбита хижина касика, два лидера с тремя сопровождающими смело поднялись наверх и потребовали аудиенции. Касик вышел навстречу аделантадо, который, притворившись, что интересуется его раной, схватил индейца за руку. В то же мгновение испанцы выскочили из засады, окружили хижину, захватили и увезли касика вместе с почти тридцатью членами его семьи, включая жен и детей.
Кибиан и некоторые из наиболее важных заключенных были связаны и переданы главному лоцману флота Хуану Санчесу для перевозки в Белен, в то время как большинство испанцев остались для «зачистки». Но и сам касик оказался не так прост, как казалось. Пожаловавшись, что путы причиняют ему боль, он убедил Санчеса освободить его от всех веревок, кроме одной, конец которой держал в руках испанец. С наступлением темноты, когда они все еще спускались по реке, Кибиан просто прыгнул за борт, вынудив Санчеса отпустить веревку, чтобы не угодить в воду. Касику удалось скрыться, а аделантадо и Диего Мендес невредимыми вернулись в Белен, имея добычу на триста дукатов в виде золотых дисков и «орлов». Вся эта добыча была разделена между командой, за исключением 20 %, сохраненных для короны.
Итак, смелый и хорошо исполненный замысел испанцев был подпорчен побегом касика, который быстро поднял страну против испанцев. Тем временем снова зарядивший дождь поднял уровень воды на линии отмели, и три каравеллы перешли на ее другую сторону. Бартоломео оставался возглавлять поселение вместе с Диего Мендесом в качестве его лейтенанта и примерно семьюдесятью солдатами. 6 апреля, когда основная часть отряда находилась на борту каравелл и только двадцать человек и ирландский волкодав оставались охранять Санта-Мария-де-Белен, на холмах, возвышавшихся над деревней, внезапно появились четыре сотни воинов, вооруженных луками, пращами и копьями, которые они метали через ограду. Один испанец был убит, несколько – в том числе и аделантадо – ранено. Тем не менее, встреченные яростным сопротивлением, туземцы отступили. «Эта битва длилась целых три часа, и Господь чудесным образом даровал нам победу, ведь нас было так мало, а их так много», – вспоминал впоследствии Диего Мендес.
Тем не менее положение было трагичным. Незадолго до нападения командир «Капитаны» Диего Тристан был отправлен на берег с корабельной шлюпкой, чтобы пополнить запасы воды. Во время боя он и его люди невозмутимо оставались в шлюпке, наблюдая за происходящим, поскольку, по словам самого Тристана, ему было приказано добыть воду и ничего больше. Когда бой закончился, капитан спокойно пошел вверх по Белену, хотя и был предупрежден о возможности нападения. Диего считал, что это не имеет значения: он получил приказ от Адмирала и может позаботиться о себе сам. Когда лодки находились примерно в лиге от линии берега, где густая листва окаймляла оба берега, индейцы бросились на отряд. Тристан и вся команда были убиты, за исключением одного моряка, который успел нырнуть под воду и уплыть за пределы досягаемости копья. Именно он и сообщил плохие новости, в том числе и ту, что индейцы разбили шлюпку.
Таким образом, ситуация выглядела следующим образом: три каравеллы стояли на открытом месте, имея в своем распоряжении одну шлюпку. Вокруг поселения не прекращались вопли индейцев, а вниз по течению плыли истерзанные трупы Тристана и его людей, сопровождаемые воронами-падальщиками. Весь гарнизон был готов с радостью сбежать, но не мог перевести «Гальегу» через линию отмелей. Вдобавок ко всему, на «Гальеге» не было шлюпки, а Адмирал не мог послать за ними свою единственную.
Пока шел бой, Колумб остался один на борту «Капитаны», стоявшей на якоре более чем в миле от берега. Уже сотрясаемый малярийной лихорадкой, он впал в бред от звуков битвы, последовавшей за этим мрачной тишины и осознания, что Тристан не вернулся. «Я взобрался, – писал Адмирал монархам, – на самую высокую часть корабля и испуганным голосом взывал о помощи к капитанам Ваших Высочеств во все стороны; но никто не ответил. Наконец, со стоном от изнеможения, я заснул и услышал сострадательный голос, говорящий: „О глупый и медлительный в вере и служении Богу твоему, Богу каждого человека! Что сделал Он для Моисея или для Давида, раба своего, больше, чем для тебя? С самого рождения твоего Он
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
