— Откуда же ты, егоза, взялась? — дружелюбно спросил Колоброд.
— Знамо дело откуда, из села Вралихино, что на речке Повирунье.
Меня Заврасья звать, — представилась девчушка.
— Вот и убирайся в своё Вралихино. Нечего чужие квартиры занимать, — накинулся на неё Тюхтя.
— Куда же я пойду? У меня ни гроша, ни полушки, ни хатки, ни избушки, — чуть не плача, сказала Заврасья.
— Оставь её! Не обижай девчонку! — наперебой вступились за Заврасью Мастеря с Колобродом.
— Вам хорошо говорить! Она не ваше жильё заняла, — не мог успокоиться Тюхтя.
— Так я бы и в другом месте поселилась, только мне было велено ждать вас под самой приметной, большой елью. А на морозе-то холодно, вот я и вошла.
— Вот врунья! Кто же тебе велел? — не поверил Тюхтя.
— Как его звать-величать, не ведаю. Плотный такой, с животиком, одно слово — заморыш. Из себя высокий, росточка маленького. Чисто побрит, борода в пояс. Одет добротно, весь в лохмотьях. Совсем старик, — прямо ребёнок.
Услышав такое описание, Колоброд и Мастеря расхохотались. Наконец, отсмеявшись, Колоброд вытер слёзы и сказал:
— Ну и насмешила! С тобой не соскучишься!
— А чего ж скучать? Кто скучно живёт, у того жизнь мимо идёт. Я заводная: петь, плясать да смеяться люблю, — сказала Заврасья и закружилась на месте.
— Всё! С меня хватит! — топнул ногой Тюхтя. — Вам хиханьки да хаханьки, а мне одни убытки. Пускай эта врушка сейчас же отсюда убирается! Если вы такие добренькие, то забирайте её к себе.
Злобырка, который до этого молча слушал перепалку и поклёвывал пряник, насмешливо прокаркал:
— Нехоррошо, Тюхтя, подарками разбрасываться!
— Какими ещё подарками? — начал было Тюхтя, но тут до него дошёл смысл этих слов. Он едва не заплакал от обиды: — Так это и есть наш подарок?
Лесовички уставились на Заврасью, как будто только что её увидели. Глядя на их растерянные лица, девчушка сама была готова расплакаться. Она-то думала, ей здесь будут рады.
Первым в себя пришёл Колоброд.
— А что? Подарок на славу! — весело воскликнул он. — Гораздо лучше, чем какой-то там ящик с живыми картинками!
— Да, барышня нам не помешает. К тому ж, как видно, рукодельница. Вон какую красоту у Тюхти навела, — огляделся по сторонам Мастеря.
— Я уж постаралась тут всё раскидать. Такой тарарам устроила. Ежели хочешь, и у тебя приберусь. Мне это в радость, — сказала Заврасья.
— Что же это делается? Вам подарки, а мне одни убытки? Я хотел скатерть-самобранку, чтоб разные яства готовила, а мне такое наказание, — едва не плакал от досады Тюхтя.
— Чай, я получше самобранки готовлю. У неё всё с консервантами, а у меня с пылу с жару. Пальчики оближешь! — похвалилась Заврасья.
— Врёшь, небось, — насупился Тюхтя.
— Да я же сказала, что вру через раз. А через раз правду говорю. Опару поставлю, ватрушек напеку, сам увидишь.
— Вопррос решённый, — подытожил Злобырка.
— Ничего не решённый. А как быть с жильём? — напомнил Тюхтя.
— Помните дуб, что в прошлом году молнией ударило? Я в его дупле к лету такие хоромы устрою, любо-дорого взглянуть будет, — пообещал Мастеря. — А покамест пусть Заврасья тут поживёт. А ты ко мне переезжай, — предложил он Тюхте.
— Эй, а про меня забыли? — встрепенулся Злобырка. — У меня тоже права имеются. Я иммигрант. И мне жилплощадь положена.
— Сам построишь, — улыбнулся Мастеря.
Так в лесу поселилась Заврасья.
Дед закончил рассказ. В камине догорали поленья. Неожиданно Матвейка предложил:
— Дед, а давай положим лесовичкам подарок под нашу ёлку. Вот они удивятся! У них ведь нет конфет, а у меня вон сколько.
— Как же они догадаются, что это подарок для них? — спросил дед.
— Я напишу поздравление. Колоброд прочитает и сразу всё поймёт.
— Что ж, если ты так решил, действуй, — согласился дед.
Матвейка достал все конфеты и шоколадки, которые получил на ёлках, и разделил их на две равные части, потом подумал и переложил киндер-сюрприз и самые красивые шоколадки, так что одна кучка получилась больше другой.
— Это для лесовиков. Их же четверо и ещё Злобырка, — сказал он.
Дед удивлённо вскинул брови:
— И тебе не жалко киндер-сюрприза?
— Нисколечко! — с жаром воскликнул Матвейка и честно признался: — Интересно, конечно, узнать, что внутри. Ну ничего! Зато лесовики порадуются.
Мальчик взял листок бумаги и аккуратно вывел:
«Колоброду, Мастере, Тюхте, Заврасье и Злобырке.
С Новым годом!»
Потом он сложил всё в большой шелестящий пакет, завязал золотой тесьмой, которую ему дала бабушка, и отнёс подарок под ёлку.
В этот вечер Матвейка никак не мог уснуть. Из головы не шёл рассказ деда, а главное, ему хотелось убедиться, действительно ли лесовики существуют. Мороз разрисовал стёкла затейливыми узорами, но Матвейка продышал маленькое окошко, через которое была видна лужайка перед домом и нарядная ёлка. Время от времени глаза у него слипались, он клевал носом, но упорно отгонял сон.
Вдруг Матвейка заметил возле ёлки крошечных человечков. Они кувыркались, играли в снежки и бегали вокруг ёлки, пока не нашли конфеты. Колоброд достал поздравление и прочитал его вслух. Лесовики обрадовались и стали водить вокруг подарка хоровод. Тюхтя и Злобырка поспорили из-за киндер-сюрприза. Тюхтя хотел забрать его себе, а Злобырка говорил, что он птица, поэтому яйцо по праву должно принадлежать ему. Но Мастеря разнял спорщиков и отдал киндер-сюрприз Заврасье. Матвейке было любопытно узнать, что находится внутри. Заврасья сняла с яйца блестящую обёртку, разломила его на две части и тут…
И тут Матвейка проснулся. Он очень огорчился, что это был всего лишь сон, и всё же решил проверить. Не дожидаясь завтрака, он поспешно натянул куртку, сунул ноги в сапоги и выбежал во двор.
Пакета с конфетами под ёлкой не было. Матвейка помчался в дом, сообщить радостную новость.
— Они его забрали! — с порога выпалил мальчик.
— Кого?
— Подарок! Лесовики забрали подарок! — воскликнул Матвейка.
— Конечно, а как же иначе? Ведь ты его подписал, — ничуть не удивился дед.
— Значит, всё правда? А я думал, мне приснилось, — изумился Матвейка.
Дед ничего не ответил. Он лишь улыбнулся и пожал плечами.
Матвейка представил, как лесовики все вместе сидят за самоваром и угощаются конфетами. Он был уверен, что им наверняка понравится шоколад, особенно Тюхте, ведь он большой сладкоежка.
