— Давайте назовем его «Джо Дальтон — Гроза Дикого Запада», как в комиксах про ковбоев, — предложил Жан В.
— А может, просто укокошим его незаметно? — подсказал Жан А., у которого петух то и дело воровал самые красивые марки.
— Он успокоится только в отменном винном соусе, — заявил папа.
— Что, дорогой? — перепросила мама.
— У меня идея! — вскрикнул Жан Г. — А что, если отравить его пирогом мадам Шварценмух?
— Баум, — поправила мама.
— Я бы мог нечаянно задавить его на машине, когда буду выезжать из гаража, — не унимался папа, разглядывая свои разодранные штаны.
— Или можно подбросить его Касторам! — придумал Жан В.
— Даже когда петухам отрубают голову, они всё еще бегают, — напомнил Жан А. — На уроке биологии рассказывали.
— Тогда мы пропали, ребята! — заключил папа, затягиваясь трубкой.
— Господа, — вмешалась мама, за которой всегда последнее слово, — напомню, что Виктор — подарок садовницы. И пока она будет к нам приходить, придется терпеть этого монстра на петушиных ножках…
Так продолжалось до весны, пока однажды Жан Г. не захотел показать петуха одноклассникам. Проблемы начались, когда на перемене Виктор выпрыгнул из портфеля Жана В., который вызвался помочь брату. Петух начал клевать лежавший у доски мел, а потом и вовсе выпил содержимое чернильницы, потому что хотел пить. По крайней мере, так мы подумали — мы больше никогда его не видели. Когда дети после перемены вернулись в класс, то обнаружили только чернильные следы лапок на всех тетрадках, а возле приоткрытого окна лежал разодранный в клочья платок учительницы. Ох и досталось же тогда Жану В. в кабинете директора!
В качестве наказания его заставили написать во всех возможных лицах и временах предложение: «Я не приношу тайком в класс бойцовых петухов», а родители должны были под этим подписаться, так что дома ему тоже не поздоровилось.
Хорошо еще, что Жан А. прекрасно знает грамматику и помог брату с особенно сложными случаями.
— А что такое «тайком»? — уточнил Жан В., который, как всегда, не знал простейших слов.
— Это такое наречие, редиска, которое означает «отвянь!», — объяснил Жан А., закатив глаза.
— Да? — удивился Жан В. — А что такое «наречие»?
— Помолчи хоть минуту и пиши, — скомандовал Жан А. и продолжил диктовать глаголы.
В тетради Жана В. было написано следующее: «Я бы больше никогда ни принес тайком… Он ни принес бы больше тайком… Ни принесли бы тайком…»
— Уф! — пыхтел Жан В., высунув язык. — Ты уверен, что все правильно? А то учительница меня повесит.
— Я досконально знаю сослагательное наклонение. Только послушай, как звучит: «Я бы тебя повесил… Ты бы тебя повесил… Он бы тебя повесил… Мы бы тебя повесили…»
— О да! — восхитился Жан В.
Учительница, наверное, плохо знала сослагательное наклонение, потому что Жан В. получил «кол». Но папа с мамой ничуть не разозлились. Они были только рады, что наконец избавились от ужасного Виктора, самого противного петуха на свете.
А потом настало двадцать четвертое июня.
Двадцать четвертое июня — День Святого Жана, наш персональный праздник. Как День Республики, только специально для Жанов.
Поскольку нас шестеро, папа с мамой дарят подарки всем. Но в этом году все получилось не так. Папа собрал нас в гостиной и сказал:
— Дети, у меня для вас большой сюрприз!
— Опять братик? — спросил Жан Г.
— Нет-нет, не волнуйтесь, — увидев ужас в глазах, успокоил нас папа. — Мы с мамой решили, что в этом году День Святого Жана мы отпразднуем по-особенному. Во-первых, мадам Бекотто приготовила нам кое-что из средиземноморской кухни — буйабес.
— Что такое «буя-баба-ест»? — нахмурился Жан Г.
— Буйабес, — поправила его мама. — Это такой суп, который варят из разной рыбы. В ресторане он стоит очень дорого.
В гостиной в это время закипал суп из кислых рож, и папа поспешно продолжил:
— А еще мы решили, что в этом году не будет подарков…
— Как не будет? — закричали все. — Что значит «не будет подарков»?
— Не будет подарков отдельно для каждого, — уточнил папа, — а будет один большой сюрприз для всей семьи. Огромный сюрприз!
— Настольный футбол? — предположил Жан Г.
— Нет, теннисный стол! — радостно закричал Жан Д.
— Корзины для баскетбола! — подсказал Жан В.
Мы с Жаном А. понимающе переглянулись: коллективные подарки не сулили ничего хорошего, это всегда игры для маленьких — нужно же, чтобы подарок понравился всем. К тому же неделю назад, катаясь на велосипеде, я сломал руку, ходил в гипсе и не мог играть ни в настольный теннис, ни в настольный футбол. И это еще на целый месяц. Уж лучше бы мне подарили новые комиксы, чем подарок на всех!
— Всё, больше ничего не скажу, раз вы так, — заявил папа, недовольно мотая головой. — Вот наша программа на сегодня: закуски в саду, концерт, праздничный ужин с фейерверком и потом сюрприз… А если вы и дальше будете дуться, то всех сошлем в отряд «морских котиков». Понятно?
В общем, День Святого Жана получился странноватым…
Лето уже началось, так что нам достали купленные по каталогу дурацкие рубашки. За год мы выросли, и старшие передали свои рубашки младшим. А Жану А. досталась новая, но такая же дурацкая.
Мы начали с закусок в саду, где папа еще и успел всех сфотографировать. Но в альбом эти снимки не попали: когда должна была вылететь птичка, грянул гром и хлынул ливень. На фотографии видно, как мы со всех ног бежим под крышу, пытаясь унести с собой канапе, которые приготовила мама, а также бумажную скатерть, чтобы она вконец не размокла.
Ливень быстро закончился. Это был обычный летний дождь, но мама, у которой все было под контролем, предложила перейти в дом.
Мы уселись на пол со стаканами лимонада, и Жан В. начал показывать фокусы с помощью волшебной коробочки, подаренной ему на Рождество. Он нарисовал себе усы угольком и сделал мантию, как у настоящего волшебника. Мы угадывали карты, смотрели, как деревянная палочка сгибается пополам, а монета исчезает с ладони. Каждый раз мы удивлялись и восторгались, хотя сами давно прочитали инструкцию к волшебной коробочке и знали все секреты наперед.
А когда из пакета с чипсами внезапно появился Бэтмен, мы подумали, что это — гвоздь программы, и стали громко аплодировать. Но на самом деле шиншилла просто в очередной раз выбралась из клетки и решила доесть то, что осталось от закусок.
