Заручившись ее поддержкой, Шеннон повесила трубку и обернулась. Рядом стоял Люк и растерянно озирался по сторонам. В раковине скопились грязные тарелки, на полу скрипел песок.
— Хм, наверное, для ребенка лучше будет привести жилище в порядок? — неуверенно протянул он.
— Большинство людей считают так, — согласилась Шеннон, сдерживая улыбку.
— Что ж, раз уж сегодня мне все равно отсюда не выбраться, займусь уборкой, — решил он удрученно.
— Отличная мысль, — поддержала его Шеннон, направляясь к выходу. — Я заскочу на обратном пути с ранчо Отеро. Они просили помочь спроектировать ирригационную систему. Это как раз по пути, я буду у тебя… — она посмотрела на часы, — к двум. — Девушка открыла дверь. — Да, кстати, я ведь еду мимо рынка, может, тебе чего-нибудь надо? — поинтересовалась она уже на выходе.
Спустившись с лестницы, Шеннон обернулась. Люк стоял на пороге со странным выражением лица.
— Что-то не так? — спросила она, растерянно проверяя, все ли у нее на месте.
Но он искал взглядом ее глаза. Затем прислушался, словно пытался уловить еле слышную мелодию, плывущую с летним ветерком, и медленно покачал головой.
— Ничего, — ответил он, изучающе вглядываясь в ее лицо. — Ничего. У меня все есть. Увидимся позже.
И все же, что означает это странное выражение его лица? — недоумевала Шеннон, проводив его взглядом.
Она достала свою шляпу из пикапа Люка и передернула плечами. Впереди, однако, целый день, ей надо думать о работе. Девушка завела служебную машину. Все-таки что кроется за этим взглядом?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
С чего бы это вдруг? — недоумевал Люк, теребя подбородок и пытаясь выстроить свои мысли в логическую цепочку. Все казалось ему до боли знакомым. И то, как она рассказывала ему о своих планах на сегодняшний день, стоя в дверях, и как спросила, не нужно ли ему чего-нибудь купить. Его не покидало ощущение, что когда-то в прошлом он уже это слышал. Или еще услышит в будущем.
Люк нахмурился. На него это не похоже. Он практичный, трезвый человек и не привык витать в облаках. Помнится, мачеха Катрин любила обвинять его в отсутствии воображения.
Неожиданно он вспомнил о вопросе Шеннон. Она хотела знать о его взглядах на семью. Когда-то он думал об этом, но вот уже два года эта мысль совсем его не прельщает.
Семья — это некий нерушимый союз. Всегда вместе, в горе и в радости, все пополам. Разве может один супруг продать семейную собственность без согласия другого?
Внезапно вспыхнувший гнев погас, опустошив его. Осталась лишь изнурявшая душу горечь. Интересно, не в этом ли причина его хронической усталости? Не она ли тормозит его работу и мешает принять помощь?
Что за абсурд? Прочь сомнения! Сомнения порождают нерешительность, только этого ему не хватало.
Люк пошел на кухню и занялся поисками чистящих средств. Его нежелание отпускать Шеннон не более чем каприз. Просто он боится оставаться наедине с новорожденным племянником. Это абсолютно ничего не значит, решил Люк, извлекая бутылку хвойного очистителя из-под раковины и читая инструкцию по его применению.
* * *
Тремя часами позже Шеннон вернулась на ранчо Кресент. Нагруженная покупками, она взобралась по ступенькам. Так будет лучше, решила она. Чтобы Люку не пришлось бежать на рынок с маленьким Коди, на случай если что-то срочно понадобится. В углу стояла лишь одна банка со смесью, надолго ли ее хватит? Девушка прихватила и упаковку подгузников, предусмотрительно рассчитав, что Люк не один испортит, пока освоится.
Ловко прижав к себе пакеты, девушка собралась легонько толкнуть входную дверь. Но, услышав звучный стон и грохот, с силой пихнула ее ногой и ворвалась в дом.
Побросав пакеты на стол в гостиной, Шеннон бросилась в спальню. Не в пример остальным комнатам, здесь царил погром. Повсюду валялась детская одежонка, а пол был устлан рассроченными чистыми подгузниками. Оторванные и разбросанные повсюду липучки красноречиво свидетельствовали о бесплодных попытках Люка.
Малыш лежал у дяди на коленях и жалостно скулил. Отчаянно сопротивляясь, он махал ручками, не давая Люку натянуть на него комбинезон.
Люк обернулся, при виде Шеннон его лицо расплылось в благодарной улыбке.
— Это какое-то наваждение, — простонал он. — Я знаю, как сделать забор из колючей проволоки не поранившись, знаю, как усмирить разбушевавшегося быка. Представь себе, я могу изловить даже бешеную собаку, но не могу справиться с этим. — В конце концов ему все же удалось просунуть в рукав ручонку малыша, теперь предстояло разобраться с ножками.
— Ты справишься гораздо быстрее, если будешь надевать комбинезон в правильной последовательности, — подсказала Шеннон.
— Хм?
Глядя на удрученную и растерянную физиономию Люка, Шеннон едва сдерживала смех.
— Сначала ножки, потом ручки и только после этого натягивают комбинезон на плечики.
— Откуда ты все это знаешь?
— Не помню уже. А что случилось с другим комбинезоном?
— Срыгнул. — Люк с отвращением указал на одежду, валявшуюся на полу.
— Ты не купал его?
Люк удивленно открыл рот.
— Это еще зачем? Он проспал целый день. Зачем ему мыться? Понимаю, если бы он обливался потом после тяжелого рабочего дня.
— Иначе он покроется сыпью, не забывай, он часто срыгивает.
Люка передернуло.
— Как будто я умею.
— И вообще, его нужно мыть каждый день.
— Понял, надо так надо. — Люк комично прищурил один глаз.
Шеннон рассмеялась. Ее умиляла его беспомощность, по крайней мере так он выглядит человечней.
— Пойдем. Я научу тебя купать его. — Шеннон порылась в вещичках Коди и извлекла кусочек детского мыла. Затем прихватила из ванной полотенце и направилась в кухню к начисто выскобленной раковине. — Закатывай рукава, — скомандовала она. Люк подчинился. Тем временем Шеннон пустила теплую воду, раздела мальчика и передала голенькую кроху дяде, который недоверчиво на него поглядывал.
— Полагаю, это полегче того, чем я только что занимался? — с надеждой в голосе поинтересовался он. — Окунем его в воду — и сразу обратно, да?
Шеннон давилась со смеху.
— Боюсь, что нет. Клади его в раковину, я покажу, что нужно делать.
Дрожащими руками Люк погрузил малыша в воду. Шеннон встала сзади, направляя левую руку Люка под плечики Коди.
— Теперь, удерживая его головку на левой руке, правой, свободной, начинаешь намыливать тельце, — приговаривала она. Через несколько минут Люк кое-как приноровился.
— Вот так-то, я тоже кое-что могу, — сообщил он ребенку.
В ответ малыш пустил струю прямо на рубашку Люка.
