1
— Мистер Сазерленд.
Пожилой мужчина, сидевший в кресле с журналом в руках, поднял голову.
— Да?
— Доктор примет вас. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Они вышли из приемной, поднялись на лифте на четвертый этаж и, пройдя по коридору, остановились перед одним из кабинетов. Женщина нажала на кнопку и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.
— Мистер Сазерленд, сэр, — сказала она.
— Пусть войдет, — отозвался сухой, надтреснутый голос.
Кабинет был небольшим и, видимо, вполне соответствовал характеру занимавшего его человека: белые холодные стены и потолок, чересчур яркий и резкий свет, бьющий сразу с трех сторон, однотонный линолеум на полу. Из мебели — письменный стол, на котором лежала одна-единственная папка, два высоких книжных шкафа, забитых бумагами, и три стула. В такой аскетичной обстановке работал едва ли не лучший специалист штата по злокачественным опухолям.
— Садитесь, мистер Сазерленд. — Доктор, высокий, худощавый, с абсолютно лысым черепом и неожиданно густыми, кустистыми бровями над серо-голубыми глазами, кивком указал на стул.
Посетитель сел.
— Я нужна вам, доктор? — осведомилась женщина.
— Нет, спасибо.
Когда дверь за ней закрылась, доктор повернулся к человеку, которого видел во второй раз в жизни.
— Итак, мистер Сазерленд, я пригласил вас, чтобы ознакомить с результатами анализов и медицинским заключением. — Он открыл папку. — Вы слушаете?
— Извините, доктор. — Мистер Сазерленд покачал головой. — Меня не интересует вся эта белиберда, половину из которой я не пойму. Скажите, сколько мне осталось.
Хозяин кабинета помолчал, оценивающе посмотрел на своего визави и кивнул.
— Что ж. Вы имеете на это право. Без операции вы протянете не более полутора лет.
— Каковы шансы на успех операции?
— Тридцать к семидесяти, не в вашу пользу.
— Вы позволите мне взять месяц на раздумье?
— Не больше.
Вернувшись к себе, Патрик Сазерленд вызвал секретаршу.
— Моника, сегодня же отправьте письмо, которое я просил вас подготовить на прошлой неделе.
— В Детройт, мистеру Берджессу?
— Да.
Роскошь и блеск давно уже перестали быть ему в диковинку. Он знал им цену, знал, что зачастую за ними нет ничего, кроме денег, самодовольства и глупости, как знал, впрочем, и то, что самодовольство и глупость нередко обходятся без роскоши и блеска.
Здесь, в приемной, хватало и роскоши — например, прекрасные картины на стенах, одна из которых явно работы Брака, — и блеска — достаточно взглянуть на крашеные столы и стулья, — но помимо них здесь присутствовало и кое-что еще, то, что Фрэнсис Берджесс ценил превыше всего: стиль. Разумеется, стиль дизайнера, но ведь за все платил Патрик Сазерленд, владелец крупнейшей в штате строительной компании «Сазерленд Билдинг». То, что увидел Фрэнсис, свидетельствовало о наличии у хозяина фирмы вкуса.
Секретарша, миловидная женщина средних лет в элегантном сером костюме, положила трубку телефона и вопросительно посмотрела на посетителя.
— Я могу вам чем-то помочь, сэр?
Он отвел взгляд от картины — и все-таки это Брак! — и утвердительно кивнул.
— Да, моя фамилия Берджесс, Фрэнсис Берджесс. Мне назначено.
— Минутку, мистер Берджесс… — Женщина пробежала взглядом по листку, лежавшему слева от нее, и улыбнулась. — Да, вам назначено на двенадцать. Мистер Сазерленд только что справлялся, пришли ли вы. Думаю, он вас ждет. — Она поднялась, прошла по тонкому, с геометрическим узором ковру к двери, ведущей в кабинет, и, постучав, открыла ее. — Извините, сэр, к вам мистер Фрэнсис Берджесс. Вы…
— Да-да, Моника, проводите его, — донесся из глубины кабинета приятный, слегка раскатистый баритон.
Секретарша отступила от двери.
— Прошу вас.
— Спасибо. — Фрэнсис поправил галстук — кстати, тоже с геометрическим узором — и вошел в кабинет человека, оплатившего его перелет из Детройта в Хьюстон.
Мужчина за массивным письменным столом не поднялся Фрэнсису навстречу, а лишь кивком указал на кресло, в котором запросто могли бы уместиться двое.
— Садитесь, как долетели? Где остановились? — спросил Патрик Сазерленд, снимая очки в тонкой металлической оправе. — Вы ведь прибыли вчера?
— Спасибо, сэр. — Фрэнсис погрузился в кресло и тут же пожалел о том, что поступил так опрометчиво — ноги едва доставали до пола, а встать можно было, наверное, только с посторонней помощью. — Долетел хорошо. Остановился в «Холидей Инн».
Хозяин кабинета кивнул, внимательно и даже, как показалось Фрэнсису, оценивающе разглядывая гостя. В свою очередь и последний не без интереса смотрел на человека, сделавшего ему заманчивое предложение. Патрику Сазерленду было около шестидесяти: плотный, довольно высокий, с седыми висками. Он казался немного усталым, но серые глаза излучали энергию, а глубокие складки, залегшие у уголков рта, выдавали недюжинную силу воли.
— Давайте без формальностей. — Сазерленд встал. — Называйте меня Патриком, если, конечно, вам не мешает разница в возрасте. Хорошо?
Берджесс тоже поднялся, хотя и довольно неуклюже, смущенно улыбнулся и пожал протянутую руку.
— О'кей, Патрик.
Они снова сели.
— Прежде, чем мы перейдем к сути дела, Фрэнсис, хочу попросить вас кое о чем. — Патрик открыл папку, достал из нее листок и пододвинул через стол гостю. — Посмотрите и выскажите свое мнение.
Фрэнсис взял в руки листок. На нем был изображен план небольшого двухэтажного особняка с высокими окнами, колоннами и башенками.
— Ваш проект?
Патрик усмехнулся.
— Это то, что желает получить мой клиент.
— Мне трудно о чем-то судить, не представляя всей картины. Вы понимаете это не хуже меня, Патрик.
Хозяин кабинета передал ему папку.
— Здесь фотографии и вся планировка. Мне нужно ваше заключение. — Он поднялся из-за стола. — Я вернусь через четверть часа.
Оставшись один, Фрэнсис Берджесс принялся за работу. Пяти минут ему хватило на то, чтобы просмотреть материалы и сделать вывод: проект никуда не годится. Особняк, будь он построен, совершенно не вписывался бы в ландшафт, а его внутренняя планировка полностью отрицала принцип рациональности.
Взяв чистый лист, Фрэнсис посмотрел на часы — в его распоряжении оставалось восемь минут.
Когда Патрик вернулся, его гость сидел в кресле, папка лежала на столе.
