— Что вы хотите этим сказать?
— Кто-то послал ей коробку отравленных конфет. Она позвониламне около одиннадцати тридцати, к этому времени она уже едва могла говорить.Судя по всему, она потеряла сознание в момент разговора.
— Послал ей коробку отравленных конфет?! — изумленно воскликнулаМилдред Фолкнер.
Мейсон кивнул.
— Но кому могла прийти в голову такая мысль?
— В коробке с конфетами обнаружили карточку со словами:«Надеюсь, они поднимут тебе настроение». Карточка была подписана «М. Ф.». Вызнаете об этом что-нибудь?
Она посмотрела на него округленными глазами:
— Но, мистер Мейсон… Эта карточка… Да ведь это я ее послала!
— С конфетами?
— Боже милостивый, нет! Понимаете, мистер Мейсон, я началанебольшое расследование. Ключом ко всему мне послужила автомобильная авария.После визита Пивиса я поняла, что могу оказаться в ужасном положении, если Бобчто-нибудь сделает с сертификатом Карлотты. Я знала, что она переписала на неговсе бумаги и доверила ему распоряжаться ими.
— Но вы, кажется, говорили, что акции у Л инка.
— Я думаю, либо Пивис с самого начала подключил его к этому,либо Линк просто предложил Пивису купить у него попавший к нему сертификат.
— Ясно. Расскажите мне про карточку.
— Итак, как только Боб пустился в пространные объяснения поповоду аварии, я тут же сообразила, что если дела действительно плохи, этаавария должна иметь к ним какое-то отношение. Я видела, что в этой истории естьнечто, что он пытается от меня скрыть. Поэтому я решила навести кое-какиесправки. С этим у меня не возникало практически никаких проблем, посколькупострадавший водитель заявил об аварии в отдел дорожно-транспортныхпроисшествий. Было похоже, что столкновение произошло, когда Боб ехал из«Золотого рога» и с ним в машине находились некто Синдлер Колл, который, как яполагаю, является игроком, и Эстер Дилмейер.
Не думаю, что Боб по доброй воле решил бы передать кому-тоэти акции и получать под них деньги, чтобы играть на скачках. Скорее всего, егоубедили, что он может играть в кредит. Боб немного зарвался и проиграл довольнокрупную сумму. Потом ему, скажем, предложили поставить на лошадь, котораянепременно должна была прийти первой, и он решил выиграть сразу побольше,прежде чем ему придется оплачивать свои долги.
— Хорошо, а как же быть с карточкой?
Она рассмеялась:
— Похоже, я и сама ничем другим не занимаюсь, кроме какпытаюсь дать более-менее гладкие объяснения, не так ли? Ну да ладно. Яотправилась в «Золотой рог», и мне удалось разыскать там Эстер Дилмейер ипознакомиться с ней. Сегодня вечером она была в довольно мрачном настроении.Насколько я могла понять, она и Синдлер Колл были… очень нежно относились другк другу, а потом, очевидно, он…
— Так, хорошо. Что же насчет карточки?
— Я послала ей несколько орхидей.
— Когда?
— После того как ушла. Ей было грустно, а я рассказала ей,что владею цветочными магазинами.
— Это она сообщила вам о сертификате?
— Нет, не о самом сертификате, а в общих чертах о том, чтопроисходит.
— Пивис вернет этот пакет, если вы пригрозите подать на негов суд?
— Только не Пивис, — ответила она. — Стоит ему уцепиться зачто-нибудь, и он уже не выпустит добычу из рук, будет сражаться до последнего.Возможно, им и удалось бы получить эти акции назад, но на это ушло бы пять летнепрерывной тяжбы — мы с тем же успехом могли бы продать ему контрольный пакет.Однако скажите мне, мистер Мейсон, как случилось, что вы подумали, будто вконфетах была моя карточка? Ведь она была с орхидеями.
— Кто-то вынул ее из посылки с орхидеями и положил в коробкуконфет. Каким способом вы отослали орхидеи?
— С посылочным «Вестерн Юнион».
— Они были упакованы?
— Да, они были в коробке.
— Коробка размером примерно с конфетную?
— Да.
— Куда вы направили их?
— В «Золотой рог».
— Коробка была адресована ей лично?
— Да.
— Как?
— Что вы имеете в виду?
— Чем вы писали адрес: карандашом, чернилами, отпечатали намашинке или…
— О, чернилами. Я просто написала ее имя на коробке — тоесть на бумаге, в которую она была завернута.
— Ваша коробка была размером с трехфунтовую коробку отконфет?
— Пожалуй, да.
— Кто-то вполне мог взять эту посылку в «Золотом роге»,пообещать передать ее Эстер, затем вынуть коробку с орхидеями и упаковать в туже самую бумагу коробку с отравленными конфетами.
— Наверное, мог бы.
— Это можно было бы проделать с еще большей легкостью, есличеловек, получивший ее в клубе, имеет там определенный вес.
Милдред Фолкнер сосредоточенно разглядывала кончики своихпальцев в перчатках.
— Я, помнится, сказала мальчику, что ему не обязательновручать посылку лично адресату, но он должен быть уверен, что она к нейпопадет… Я не могу вообразить…
— Вероятно, он отдал ее швейцару, — предположил Мейсон. —Швейцар клуба выглядит очень представительно.
— Это вполне могло случиться.
— Во сколько оценивается ваш пакет акций? — спросил Мейсон.
— Для меня его цена гораздо выше его действительнойстоимости. Вы представляете, о чем я говорю. У меня три магазина. Все триприносят доход. Я сама себе хозяйка. Я определяю политику, по которойразвивается мой бизнес. Я хорошо на нем зарабатываю, прекрасно устроена, и делопостоянно расширяется. Для меня эти акции стоят гораздо больше курсовойстоимости фонда. Другими словами, каждая тысяча долларов, которую я получаю сдела при данном раскладе, эквивалентна приблизительно двадцати пяти тысячамдолларов капитальных вложений. Но, разумеется, я не могла бы продавать пакет натаких условиях.
— Занимаясь вашим делом, мне, возможно, придется выплатитьнекоторую сумму. Как высока она могла бы быть?
— Если понадобится, вы можете заплатить до десяти тысячдолларов, — не раздумывая, ответила она.
— Но не больше этого?
— Н-нет. По крайней мере, не посоветовавшись предварительносо мной.
— Надеюсь, однако, мне не придется платить ни цента. Если жевстанет вопрос о деньгах, я думаю, сумма не будет очень высока, но… что ж, ясделаю все, от меня зависящее. Делла, позвони в «Золотой рог». Постарайсявыяснить у Мейгарда, где находится эта берлога Линка.
