друзьях, которые больше похожи на семью? Что ж, это мы. Мы все выросли вместе. Наши родители дружат. Бринли, Линди и я жили вместе во время учебы в колледже. Кензи, с которой вы сегодня не познакомились, и моя сестра Грейси тоже жили с нами. Мы все остались вместе после колледжа и переехали в эту квартиру. Линди переехала, когда в прошлом году вышла замуж за Истона. Сейчас они живут этажом ниже нас. Каллен и Мэддокс живут в соседней квартире.
Мы продвигаемся немного вперед, пока движется очередь.
— Следующий вопрос? — я поддразниваю, потому что на самом деле это я должна задавать ему вопросы. Но что-то в этом меня немного пугает по причинам, которые я сто процентов еще не готова изучить.
Он качает головой, словно пытаясь осознать услышанное.
— Что у тебя за дела с чайками?
— Что? — я поворачиваюсь к нему лицом.
Черт, какой же он красивый, стоит передо мной в бело-зеленом лонгсливе, натянутом на широкую грудь, и старой потрепанной бейсболке, низко надвинутой на лицо. Возможно, он думает, что ему так удается скрыться от посторонних глаз, но я видела, как несколько человек указывали на него, пока мы шли по людной улице. Кройдон-Хиллз привык к своим профессиональным спортсменам, но всегда есть один-два человека, которые все равно взволнованы. Я бы сказала, что этот интерес — еще одна галочка против него, но пока что его карьера кажется единственной галочкой.
— Чайки, твой дружелюбный сосед-бармен, с которым я ехал в лифте ранее, сказал, чтобы я спросил тебя о чайках.
Кросс улыбается, и, боже мой, кажется, у меня слабеют колени. В молодости мы с Грейс назвали бы его мечтой. С ним трудно мыслить здраво, а со мной такого никогда не случается. Мальчики на меня так не действуют, но Кросс Уайлдер не мальчик.
— Эти ублюдки, — шиплю я, молча придумывая план мести Мэддоксу. Оторвавшись от чаек, я показываю на другую сторону улицы и улыбаюсь. — Видишь тот магазинчик с фиолетовым навесом? Тот, что чуть дальше от танцевальной студии моей мамы?
— Отличная уловка, Золушка, — он ухмыляется и треплет меня по волосам. — Но я тебе подыграю, — он проводит пальцами по моему обнаженному плечу и шее, а затем наклоняется ко мне настолько близко, что я чувствую его теплое дыхание на своей коже. — На данный момент…
Ох, святой ад.
— Что ты сказала, Эверли?
Что я сказала? Хороший вопрос.
— Тот магазин, — шепчу я и снова указываю на него дрожащим пальцем. — Это магазин моей тети Кэйрис. Она и ее партнер по бизнесу, Хлоя, занимаются дизайном женского нижнего белья. Я работаю на них.
— Ты разрабатываешь нижнее белье? — Кросс отступает назад, и его глаза загораются интересом, когда мое лицо вспыхивает.
— Они позволили мне создать несколько вещей.
— Это впечатляет.
Когда он так говорит, я вроде как верю ему, а не чувствую, что мои мечты настолько недосягаемы, что мне нужен Боинг-747, чтобы достичь их.
— В следующем месяце магазин устраивает модный показ. Тебе стоит прийти. Мы с подругами участвуем в нем.
— Участвуете? Типа как модели нижнего белья?
— Ага, — произношу я, делая ударение на конце слова, и делаю еще один шаг к началу очереди. Кросс продевает палец в петлю ремня на моих джинсах и притягивает меня к себе.
— Если у меня не будет игры в тот вечер, я приду.
Соблазнительность в его голосе вызывает во мне трепет, а упоминание о хоккее превращает в ледышку.
— Игра… точно. Хоккейный матч. Твой сезон скоро начнется, — потому что он единственное, от чего я поклялась держаться подальше.
— Наша первая игра состоится в середине октября… Может, ты придешь? Если твоя подруга — Мэделин Кингстон, то могу поспорить, вряд ли это первый хоккейный матч, на котором ты побываешь.
— Давай не будем забегать вперед, здоровяк, — поддразниваю я. — Я была на одной или двух играх, но мое сердце принадлежит футболу, и сомневаюсь, что когда-нибудь отдам его хоккею.
— Достаточно справедливо.
Он сверкнул наглой улыбкой. Хотя Кросс, наверное, назвал бы ее самоуверенной.
— Значит, ты работаешь на свою тетю. Преподаешь у мамы. Болеешь за «Королей»… А чем ты занимаешься для себя?
— Преподавание для мамы было просто услугой. Обычно этим занимается Грейси. Но она была занята, поэтому я ее заменила. И мне нравится работать с нижним бельем. Но… — Я подмигиваю ему и понижаю голос. — Хочу заниматься дизайном свадебных платьев. Я работаю над своей первой линейкой уже около года, — не уверена, почему рассказала ему об этом. Это не то, чем я обычно делюсь. — Я копила деньги на собственный магазин, но еще не дошла до этого, если только не воспользуюсь своим трастовым фондом, а я пытаюсь сделать это, не трогая его.
Мы подходим к началу очереди и заказываем еду. Как только они передают нам тарелки, Кросс несет их к столам для пикника, установленными перед парком в центре города, а затем садится. Позднее сентябрьское солнце уже опускается за горизонт и заливает нас красивым сиянием. Сочная трава, которую косят в городе, все еще темно-зеленая, но листья на деревьях уже начали краснеть, предвещая очередную осень в Кройдон-Хиллз. Я люблю это время года.
— Расскажи мне о себе, Кросс. Вчера я поняла, что даже не знала, что ты отец, пока не увидела тебя в студии.
Мой маленький белый лебедь, который спокойно сидел у меня на плече, оживился и провел руками по своей накрахмаленной пачке: «Ты также не знала, что он профессиональный хоккеист».
— Рассказывать особо нечего. Вырос в штате Мэн, мои родители до сих пор там. Уехал, когда мне было восемнадцать. Несколько лет играл в юниорской команде. В «Революции» я уже восемь лет. Переехал в Кройдон-Хиллз после рождения Керриган, ей три года. Джексу около семи месяцев.
— А их мама?.. — я оставляю предложение в подвешенном состоянии, пока макаю жареные равиоли в знаменитый соус маринара Нонны и стону от чесночного удовольствия.
— Она ушла. Решила, что быть матерью — не для нее. Подписала отказ от прав и уехала из города. С тех пор не слышал от нее ни слова.
Он говорит это без эмоций, как будто отказ матери от своих детей — это ничего особенного.
— Вау. Это должно быть тяжело, особенно с твоим длинным сезоном. Один только график поездок должен быть отстойным. Когда мы были детьми, мне всегда казалось, что моего отца нет дома по полгода.
Лицо Кросса бледнеет, и я чувствую себя полной задницей.
— У нас отличная няня, и моя сестра Беллами живет с нами. Она учится на втором курсе
