учишься вертеться. Для женщин тут мало путей: или в шлюхи, или приспосабливаться.
– Амулет купила с проклятием, сама она бездарь, хотя себя гадалкой называет, – продолжил мальчишка, поглядывая на инквизитора исподлобья.
– Знаешь, кто это был? – строго спросил светлый.
– Покажу, где живет. С удовольствием! – мстительно заявил парнишка.
– Отлично. Пошли.
– А?..
– Мне помощники не нужны. – Я махнула рукой на выход. – Дверь только запри.
Мальчишка оказался смышленым, он подхватил малявку на руки и, бросив на мать быстрый взгляд, направился к выходу. Знает, как я работаю. Молодец. Главное, чтобы Полю не проговорился. Хотя это вряд ли, дети в Линялом рано взрослеют.
Дождавшись, когда дверь захлопнется, я повернулась к жертве ревности. Обычная женщина, наверное, даже симпатичная. Была… Сейчас она тяжело дышала, глаза закрыты, руки судорожно вцепились в простыню, лицо и тело покрывали язвы. Запах гнили, черные ободки вокруг нарывов, растекающаяся по венам тьма. Я знала это проклятие, мы его проходили на втором курсе в университете. Для ведьмы моего уровня снять его не сложно, просто муторно и долго, придется залечивать каждую рану, потом чистить кровь, ауру и выжигать само проклятие. Но если применить мой незаконный темный дар, то справлюсь быстрее и даже без помощи фамильяров.
Я сняла пиджак, закатала рукава рубашки и принялась за работу.
Когда вернулся Поль с детьми, женщина спала и улыбалась во сне.
– Проснется здоровой, – сказала я мальчишке, протягивая бутылочку и бумажный квадратик. – Дашь ей вот этот порошок. И еще три дня на ночь на стакан воды по пять капель из пузырька. За лечение с тебя пять золотых.
– Я понял, – быстро согласился парень. – Меня Тавр звать. Как мать встанет, я приду.
Я кивнула и направилась к выходу, краем глаза заметив, как Поль водит над женщиной руками, проводя полную диагностику. Ну попробуй, определи, каким даром я ее лечила.
– Пять золотых? – Поль нагнал меня на шатком крыльце. – С меня ты взяла пятьсот.
– Если мне не изменяет память, тебя я избавила от смертельного проклятия девятого уровня бесплатно. Ты у меня проходишь по той же статье, что и младенцы. В убыток!
– Но ты ведь понимаешь, если бы у этой семьи было пять золотых, то они не жили бы в Линялом квартале.
– Понимаю. Поэтому Тавр будет работать на меня, пока не вернет долг. Мне нужен курьер, чтобы разносить товар, а будет стараться, я ему еще и премию выдам.
И подкормлю немного. Не объяснять же магу, что бесплатно люди не ценят, а наоборот, начинают считать тебя обязанной и садятся на шею. И богатые, и бедные в этом совершенно одинаковы. Я пробовала, потом едва избавилась от настырных нахлебников, требующих полечить их, их бабок, их коз, собак, троюродных племянников семиюродной тетки, умершей сто лет назад. И все за так, словно я им что-то должна. Поэтому больше я бесплатно не лечу.
– Однако пять и пятьсот… – начал инквизитор, но я его перебила:
– Пять – это большие деньги для этой семьи, а пятьсот – это копейки для наследника клана. Не переживай, я внесу эти золотые в отчеты и заплачу с них налог.
Мы вышли к экипажу, и я заметила, что возницы на месте нет, а возле кареты трутся личности весьма узнаваемой наружности. А я устала и хочу есть, а не вот это все. Бесят!
– Я думал, ты другая…
Какая именно другая, я так и не узнала, инквизитор мгновенно выступил вперед, закрывая меня собой, в одной руке сверкнул клинок, во второй загорелся огненный шар, и сам он на миг полыхнул ярким светом. Показалось?
– Всем на землю, – холодно скомандовал светлый. – Работает инквизиция.
Ой, дурак…
Толпа тут же ощетинилась колюще-режущими предметами, пришлось брать переговоры в свои нежные ручки, чтобы потом не лечить участников этого забавного шоу самоуверенных глупцов. Я вышла из-за спины мага.
– Леди босс! – поклонился смазливый невысокий полуэльф, показывая жестом, чтобы остальные спрятали оружие. – Смотрящий приглашает вас отобедать.
Что же, таким людям не отказывают, поэтому я лучезарно улыбнулась:
– Веди.
– Женщина, – инквизитор убрал клинок, но огненный шар гасить не стал, – не делай глупостей. Это опасно.
– Опасно игнорировать короля преступного мира. Но ты можешь подождать меня в карете.
Следует ли говорить, что в карете Поль оставаться не пожелал, а молча поперся следом за нами? При этом вид он имел такой, словно его, великого и царственного, вели на казнь, а он шел, гордый и несломленный, с таинственной палочкой-выручалочкой, спрятанной на груди.
Смотрящий жил в миниатюрном замке на границе Линялого квартала и Озорного Уголка – места, где за деньги могут исполнить любое ваше желание.
Инквизитор был хмур и напряжен, я же, наоборот, расслабилась и с интересом глазела по сторонам. С нашей прошлой встречи прошло несколько лет, за это время замок увеличился на одну башню, в саду появились павлины, а фонтан приобрел разноцветную дымку.
– Лотта, сердце мое! – Смотрящий вышел встречать нас лично. – Ты стала еще красивее!
Я услышала, как заскрипели зубы светлого, и это доставило мне какое-то весьма неприличное удовольствие. Человек, державший преступный мир столицы в стальных рукавицах, выглядел как добрый дедушка. Не очень высокий, пузатенький, с глубокими залысинами и добрыми глазами за тонкими дужками магических окуляров.
– Твой охранник может обождать с моими людьми.
Зубы заскрипели громче, но голос инквизитора прозвучал так холодно, что я поежилась:
– Я ее жених.
– Самопровозглашенный, – тут же добавила я. – Он светлый и инквизитор.
– Ай-ай-ай, – поцокал смотрящий. – Как тебе не повезло, молодой человек. Итак, дорогая, что тебя привело в мой район?
Стол накрыли в беседке. Богато накрыли, а я после работы была жуть как голодна, поэтому не стеснялась. Под напряженным и неодобрительным взглядом инквизитора и умиротворенным – смотрящего я наполнила тарелку до краев и, пока ела, рассказала хозяину замка, что произошло на его территории. Заодно заявила, что инквизитор начал расследование.
– Я не нашел того, кто продал гадалке амулет с проклятием, – нехотя признался Поль.
– Не волнуйся об этом. – Смотрящий махнул полуэльфу, который привез нас сюда. – Ты все слышал?
– Да, босс.
– Займись. – Он повернулся к светлому. – Как только мои мальчики найдут поставщика и продавца, я сообщу.
– Зачем тебе это? – спросил инквизитор.
– Мне не нравится, когда на моей территории кто-то решает, что ему все дозволено. Особенно когда талантливых людей травят или убивают. А швея весьма искусна. – Он погладил себя по обтягивающей живот клетчатой жилетке. – Это она пошила.
Поэтому ты и не даешь ей заработать столько, чтобы она могла съехать из Линялого квартала, держишь ее при себе. Но это не мое дело.
Мы
