отчитал, но Мирон не понял ни слова. Василий кивнул на синюю надпись «Столовая» под потолком и ввалился внутрь. Теперь дробная россыпь незнакомых слов полетела уже в него, но он уверенно окинул взглядом ряд холодильников и распахнул ближайший. Погремел крышками, с хрустом открыл заиндевевшую морозилку.
Все это время Мирон, стараясь не смотреть ни на женщину, ни на мальчика, изучал двор через фабричное, от пола до потолка, окно. Вот подъехала грузовая «газель». Из-под козырька подъезда показался и зашагал к ней тощий парень в черном, с капюшоном, натянутым поверх кепки. Водила откинул тент, парень запрыгнул в кузов и вынырнул оттуда с коробкой на плечах. Коробка была огромной, как из-под стиральной машины, но, кажется, пустой, потому что парень даже не согнулся под ее весом и легко побежал к распахнутым воротам — видимо, там находился склад.
Водитель докурил, растоптал бычок и поздоровался за руку с мужиком, который вышел со склада. Они о чем-то поговорили, снова подбежал парнишка в черном и снова нырнул в кузов. Мирон присмотрелся. Когда тот достал вторую коробку, водила попросил поставить ее на землю и предложил мужику поднять. Мужик обхватил коробку руками, поднапрягся, побагровел лицом…
— Вась! — позвал Мирон. — Иди посмотри.
Василий подошел, растирая красные от ревизии чужих морозилок руки.
— И что?
Парень уже заносил коробку на склад так, словно она ничего не весила.
— У него там внутри стиралка. Уже вторая.
— Да ладно, явно порожняк.
— Точно тебе…
Внезапно парень крутанулся на месте с коробкой на плечах и посмотрел прямо на их окно. Василий быстро прижался к стене, Мирон, прежде чем сделать то же самое, успел заметить черные очки в пол-лица и будто отсутствующие губы. Прошептал:
— Черт, он по ходу гашеный…
— Или нет. Пошли.
Мирон старался ступать тихо, но все равно шаркал кроссовками. Василий же, казалось, вообще не касался пола. Они остановились у круглого окна над козырьком подъезда — парень как раз прятал в карман джинсов сложенные купюры.
— Сюда идет, — тихо сказал Василий и огляделся. Кивнул на сваленные на лестничной площадке палеты и втиснулся между ними и стеной — лицом к лестнице. Холодея, Мирон понял, что для него места уже не осталось.
Внизу хлопнула дверь. Кусая губы, он поднялся на полпролета выше и замер за углом в том самом коридоре, откуда они только что вышли. Пошевелил плечами, чтобы футболка отлипла от спины, и задержал дыхание. Сильно пахло жареными кабачками с чесноком. Желудок голодно заурчал.
Шаги приближались. Совсем близко скрипнула о плитку подошва. Мирон словно врос ногами в пол и зажмурился.
Он открыл глаза, только когда понял, что парень даже не прошел, а пробежал выше, и выглянул из-за угла. Василий уже махал ему с лестницы.
— Что с лицом?
— Д-да блин… — начал Мирон и не закончил. Он не успел заметить, как Василий оказался возле одной из дверей третьего этажа. И как он только понял, что это нужная дверь?
— Подожди!
Но было поздно. Дверь распахнулась. Первой, кого увидел Мирон — еще раньше, чем в нос ударила тяжелая, ни с чем не сравнимая вонь, — была уже знакомая девица — та, которой он покупал пиво. Она сидела на драном диване, поджав ноги, и играла на телефоне. Парень, уже полураздетый, снимал крышку с исходившей паром кастрюли.
Девчонка взвизгнула:
— Леша!
Он обернулся и мгновенно отреагировал: швырнул крышкой в Василия, который стоял ближе, но не попал. Василий, в свою очередь, совершил просто нечеловеческий прыжок — и вот он уже стоит за спиной парня, а тот бежит прямо на Мирона, который так и застыл в дверях. Глядя на торчащие ребра, обтянутые белой кожей, невозможно было поверить, что какие-то десять минут назад он перетаскивал огромные коробки, — казалось, он и ложки в руках удержать не способен. Однако Василия, который преградил ему путь, он отбросил, как убирают паутину с лица, — одним взмахом. Мирон даже не успел подумать — быстро коснулся ладони и сквозь шум в ушах создал.
Парень замер на расстоянии вытянутой руки. Василий тем временем выбирался из-под обломков шкафа, который расколотил, врезавшись в него спиной. Девчонка сидела с глупо раззявленным ртом и смотрела, как ее Леша подходит к единственной уцелевшей полке, достает три пары наручников и сам начинает пристегивать себя к стулу: сначала обе ноги, а потом и руки, сведя их за спинкой.
— Вау! — одобрительно усмехнулся Василий, отряхивая одежду. — У него и такое было?
— Я загадывал строительный скотч, — выдавил из себя Мирон. — Настройки сбились.
Он глубоко дышал, но все равно задыхался. Бросился к окну, распахнул створку и свесился вниз — как можно дальше от квартирного смрада.
— Ты, — распоряжался тем временем Василий, — пиво допила? Допила. Но кое-что забыла. Повторяй: «Была ноша моя — Мирон пришел…»
— Себе взял, — выплюнула девчонка.
— Супер! Мира, ты там как?
Мирон не ответил. Из его глаз сами собой катились слезы.
— Ладно, я понял, дыши. А ты, Леша, значит, варишь и ешь людей?
— Ему надо, — снова подала голос девчонка, — иначе он умрет.
— Вон чего… — серьезно протянул Василий. — А как быть с теми девушками, которых он убил?
— Он не убивал! Мы их брали там… уже мертвых…
— Твой друг сам говорить умеет?
Мирон обернулся и заметил, что она покачала головой. Спросил, не узнавая собственного голоса:
— Что он такое?
— Умрец, — ответил за нее Василий. — Он ведь умер, да?
— Он…
Прикованный к стулу Леша сидел, свесив голову на грудь, и действительно не напоминал живого человека. Он даже не дышал.
— Не умер! — заверещала девчонка. — Это была ошибка! Нам сказали, что Леша повесился в СИЗО, но на самом деле он не умер, а был живой и пришел ко мне, только…
— Повесился в СИЗО? — слабо переспросил Мирон и пригляделся к сидящему парню. — Е-мое…
— Чего такое? — оживился Василий. — Знаешь его?
— Выключи плитку, — попросил Мирон сквозь пальцы, которыми зажимал рот. — Выключи, только не смотри туда, иначе я сдохну.
— А, да, конечно…
Василий подошел к стоявшей на полу электроплитке, заглянул в кастрюлю, подмигнул Мирону, который снова прилип к раскрытому окну, и только после этого выдернул из розетки шнур.
— Возможно, — через силу сказал Мирон, — это Алексей Буров. Он… Господи…
Василий не торопил. Девчонка молчала тоже.
— Можно я не буду продолжать?
— Вранье! — заявила девчонка. — Все, что написали про него, — шаврик. Никого он не насиловал, он вообще не такой, его по ошибке взяли. Леша любит только меня, и мы скоро поженимся.
— И ребенка кто-то по ошибке посадил в его машину и отвез в его квартиру? — вяло и неумно огрызнулся Мирон.
— Катька сама на него вешалась! — Девчонка резко заткнулась. Посмотрела сначала на Василия, потом на Мирона
