губам.
Через три минуты подъехали к внушительному зданию из красного кирпича — бывшей мануфактуре. Судя по тому, что въезд на территорию был перекрыт воротами, а рядом в будке дежурил охранник, некоторая жизнь здесь все-таки теплилась. Оставив мануфактуру позади, «Рио» подъехала к старому мосту через Пахру — это его девчонка называла дамбой — и остановилась под низко опущенными ветками ивы.
— Ну все, — решился Мирон. — Я тебе пиво купил?
— Да-а, и чипсики!
— Тогда повторяй за мной: «Была ноша моя — Мирон пришел, себе взял».
— А что такое «ноша»?
— Ну… — растерялся он. — Какое-то дело. Тебе хотелось пива, и я его купил.
— А зачем мне это говорить?
— Как бы вместо «спасибо», — подсказал Василий. Мирон усиленно закивал.
— Да, точно. Как благодарность.
— А у тебя девушка есть?
— Эм-м. — Глядя на ее усыпанный веснушками нос, Мирон провалился в дереализацию: он не понимал, где он и кто эти люди, которые с ним разговаривают. — Да, есть.
— Брось ее — тогда скажу.
Мирон изо всех сил старался сохранить серьезное выражение лица.
— Хорошо, я вернусь домой и обязательно ее брошу. Повторяй: «Была ноша моя…»
— Нет, сейчас брось. Напиши ей.
Он закашлялся, призывая Василия на помощь, но тот разглядывал что-то через зеркало заднего вида и сигнал не принял.
— Окей.
Мирон достал телефон и набрал сообщение Алисе: «Алисон, прости, но мы больше не вместе. Я от тебя ухожу». Отправил и показал девчонке.
— Довольна?
— Какой у тебя телефон стремный.
— Ты слышала, — вкрадчиво произнес Василий, — что у вас тут девушки пропадают?
— Ну? — не врубилась девчонка.
— А что, если это мы их?..
— Ой, — тоненько взвизгнула она. Мирон не без удовольствия наблюдал, как ее лицо и шея покрываются бордовыми пятнами. — Ребят, не надо!..
— Да не ссы, — мрачно ухмыльнулся Василий. Видимо, ему тоже понравился произведенный эффект. — Не мы это. Ты, может, видела кого? Или слышала?
— Вы что, из полиции?
— Почти.
— Блин, — выдохнула она. — Из-за меня мент бабу бросил!
Хлопнула дверь. В следующее мгновение девчонка уже летела к будке охраны, не выпуская при этом из рук пиво и чипсы. Еще секунда — и она скрылась за воротами мануфактуры.
— Ну ты офигеть какой профи, — флегматично заметил Василий.
— Мог бы и помочь! — вспылил Мирон. — Хоть бы двери заблокировал.
— Да тут… — Василий пощелкал кнопкой блокировки и безнадежно махнул рукой. — Ладно, давай за ней. Чую, если где-то и варят людей, то точно не в квартире. Запах бы стоял — соседи бы жаловались…
Резонно, с тенью раздражения подумал Мирон, не возразить. Когда он шел за Василием к мануфактуре, телефон в руке вжикнул: входящее от Алисы. «Ты бухаешь?»
Пнув подвернувшийся под ногу камушек так, что тот ударился о створку ворот, Мирон настрочил в ответ: «У вас на редкость однообразные желания».
Тем временем Василий ввалился в будку и вовсю окучивал охранника. По изменившемуся тону его голоса Мирон догадался, что он в образе.
— …Сестра, говорю. Из дома сбежала. Я ее случайно из машины на улице заметил, она только меня увидела — и деру. Мать с ума сходит.
— Она сказала, что вы ее преследуете.
Василий делано расхохотался.
— Конечно, мы ее преследуем! Девчонка ее возраста должна в школу ходить, а не по промзонам бегать. Кстати, что у вас тут? Живет кто?
— Живут, — кивнул охранник. — Общага же.
— Всех знаешь?
Мимо них протиснулась коляска. Ее катила женщина в пестром халате, следом бежали трое малышей. Охранник проводил их взглядом.
— Да какое там…
— Понял. Ну, мы пройдемся аккуратно? С сестрицей поговорить очень надо.
Тот еще раз внимательно оглядел обоих. Мирон знал, что не похож на бандита, но все-таки ощутил спиной холодок.
— Валяйте, — сказал охранник и отвернулся.
— Спасибо, брат.
Василий вышел из будки на территорию мануфактуры. Мирон чуть задержался.
— Вопрос, наверное, дурацкий… — начал он и заставил себя договорить: — У вас тут ничем странным не пахнет? Может, люди жаловались?
— Не жаловались. Они там готовят черт знает что черт знает из чего, иной раз не поймешь, еда это или труп разлагается. Всех все устраивает.
— Ясно. Спасибо.
Василий дожидался его во дворе. Запрокинув голову, он рассматривал окна мануфактуры, местами лишенные стекол и заколоченные фанерой.
— Охренеть, да? Такие площади пропадают. Здесь, кстати, лазейка есть. — Он кивнул на квадратную арку. — Я глянул — там свалка и склон реки, весь засранный, но пройти можно без проблем. Так что… Осталось найти жертву.
— Жертвочку, — поправил Мирон.
— Что?
— Бабка это так называет.
— Да, точно. — Василий рассеянно смотрел по сторонам, но никого подходящего не находилось. — Давай внутрь.
Он вошел первым. Мирон успел увидеть, как дернулась кудрявая голова Василия, и отступил на шаг, но людоед не выскочил. У стены с пакетом мусора в руках сидел бородатый бездомный.
— Да ёлы, отец, — схватился за сердце Василий. — Меня чуть кондратий не обнял.
Мирон принюхался. Охранник был прав: аромат не очень, но, пожалуй, это не было похоже на вареную человечину. Скорее — запах места, где живет много людей, для проживания этих людей не предназначенного.
— Они тут вообще не моются, что ли. — Василий будто мысли прочитал. — Отец, э! — Он пощелкал пальцами перед лицом бездомного, но тот сидел с пакетом в обнимку и не моргая смотрел перед собой. — Может, помер?.. Мужик, давай живи, а. — Василий поднес к его губам свой айфон — экран запотел. — Живой! Дышит. — Он опустился на корточки, заглянул бездомному в лицо и медленно произнес: — Чем помочь?
— Тридцать… — прохрипел бездомный. — Рублей…
Василий сунул обе руки в карманы, пошарил там и пересчитал монеты.
— Черт, у меня наличкой только пятнадцать.
Мирон обыскал свои. Достал свернутую в трубочку сотенную купюру — сдача с курицы для Калерии — и сунул между стиснутыми на ручке пакета пальцами.
— Здоровья, — забормотал дед, — здоровья.
— Скажите… — Он посмотрел на Василия, и тот едва заметно кивнул. — «Была ноша моя — Мирон пришел, себе взял».
— Была ноша моя, — покорно повторил бездомный, — Мирон пришел…
Мирон поднял руку, чтобы Василий по ней хлопнул.
На второй этаж вела широкая темная лестница. Мирон шагал по ступеням, оставляя в пыли следы подошв, и невольно представлял, как здесь было раньше. Довольно… масштабно. Со стены над лестницей улыбалась мозаичная работница в косынке. С противоположной — они сохранились хуже — тоже выложенная кусочками смальты пара: инженер с папкой в руках и его жена с букетом гвоздик. Над их головами возносился в небо космический корабль «Союз».
Длинный коридор был выкрашен белым сверху и желтым снизу. Где-то бормотал телевизор. Из приоткрытой двери выкатился футбольный мяч, за ним выскочил щуплый мальчишка. Забежал туда, где, по всей видимости, была общая кухня, и женский голос его
