и вскинув голову.
— Мда уж, — пробормотал Маиран, глядя ей вслед.
Ему ужасно хотелось спросить, держится ли она с Ренаром так отстранённо-холодно, когда их никто не видит. Прошло два месяца, но Янера по большей части всё ещё оставалась надменной баронессой. Пусть иногда она об этом забывала, но, как правило, ненадолго. И, вроде бы, все уже привыкли называть её по имени, без всяких церемоний, когда она надевала эту маску, было просто невозможно обратиться к ней как-либо кроме «миледи».
— Я идиот, — едва слышно прошептал Ренар, тоже глядя вслед девушке.
— Пожалуй, тут ты и правда сглупил, — так же тихо ответил Маиран, — присматривай за своим чудовищем получше.
— Тебе просто надо познакомиться с ним поближе! — вступился за любимца страшник. — Тогда ты не будешь называть его чудовищем.
Маиран неопределённо хмыкнул. Вообще-то ему и правда хотелось «познакомиться поближе» с Пирром. В Ордене Маиран считался хорошим всадником и не раз помогал со «сложными» лошадьми. Но к этому коню он без разрешения хозяина нипочем не стал бы подступаться. Неизвестно ещё как бы было хуже — если бы удалось, или если бы не удалось.
— Господи… — внезапно раздался рядом голос Наяны, — ну и кто в здравом уме поверит, что мы — торговый караван?
— А я предлагал маскироваться под бродячий цирк, — усмехнулся прибежавший на шум Дон, — но вы почему-то отказались!
* * *
— От соловых жеребца и кобылы никогда не родятся вороные жеребята. Чаще всего получатся соловые, но так же могут получиться рыжие и жемчужные[2]. А от двух вороных может получиться соловая, но только если у них в роду были соловые или рыжие…
Вообще-то, Искра всего лишь спросила у Ренара, почему Пирр — чёрный, а остальные лошадки — жёлтые. Ей показалось, что это разные породы или что-то в этом роде. Однако Ренар такое предположение категорически отверг, а на вопрос явно вознамерился ответить настолько обстоятельно, насколько это возможно.
Для начала Искра узнала, что чёрных лошадей правильно называть вороными, а те, которых она назвала «жёлтыми» — соловые. И вовсе они не жёлтые, а песчано-рыжие, со светлыми гривой и хвостом.
— А вот, к примеру, та кобыла, — Ренар ткнул в одну из лошадей, — не соловая, а буланая. Видишь, у неё грива и хвост тёмные, и ноги тоже?
Искра присмотрелась. Эта лошадь была скорее не жёлтой, а коричневой, может быть, немного с сероватым оттенком. И ноги у неё были чёрными почти до самого туловища.
— Буланая — это вроде как гнедая с жемчужинкой, — Ренар огляделся. — Мда, гнедых тут нет, чтобы показать. Они рыжие, а грива, хвост и ноги чёрные. Так вот, у этой буланой мать соловая, а отец — вот, — он похлопал по плечу идущего рядом Пирра.
— Как ты это понял? — удивилась Искра.
— Понял? — усмехнулся Ренар, — я просто её знаю.
— Она не выглядит такой уж большой, — засомневалась Искра. Пусть лошадка и была чуть побольше подружек, но до отца ей было далеко.
— А дети Пирра в целом не особо выше других, — пожал плечами Ренар. — Вывести от него более высокую линию не выйдет. К тому же, его брат — от тех же родителей — получился почти таким же высоким, но нескладным. Всё время спотыкался и быстро уставал.
Искра на всякий случай не стала заострять внимание на прошедшем времени.
— Дети у Пирра получились не слишком интересные, — продолжил Ренар, — он хорош сам по себе, а в разведении — не очень. Да и в целом непонятно, зачем такой рост. Палиски вот высокие, но они мускулистее и сильнее — для тяжёлой работы, а не для быстрой езды.
Искра даже поняла, о чём речь. Сегодня Ренар уже упоминал две побочные ветви основной породы — тяжеловозы палиски и монтерсы — низкорослые, но выносливые пони.
— А палиски тоже бывают жемчужные? — спросила Искра. Жемчужные кони её заинтриговали. Очень хотелось посмотреть на них вживую.
— Да, конечно. Среди всех несейцев жемчужная масть распространена. А вот жемчужных инсолов не бывает, только если метисы.
— Инсолов? — переспросила Искра.
— Это вторая порода. Их вывели от смеси несейцев с дикими лошадьми с Южных Островов. И вот они все саврасые. Исходно дикие лошади серовато-песчано-жёлтые, грива, хвост и ноги как у гнедых, тёмные. Ещё у них по спине тянется тёмная полоска, называется «ремень», — Ренар продолжал увлечённо жестикулировать, — грива часто жёсткая и стоячая, а у некоторых на ногах бывают такие полоски, как разводы. И вот саврасая масть накладывается на любую другую, как будто смешали. Вот если покрыть саврасую кобылу вороным жеребцом, то жеребята будут мышастые. Выглядят они так, будто вороную изваляли в пыли, — в его голосе послышались нотки пренебрежения к саврасым лошадям.
— Ренар, пощади! — взмолилась Искра, — я столько сразу не запомню!
Ренар энергично встряхнул головой.
— Прости! — рассмеялся он. — Я немного увлёкся.
— Ага, самую малость, — вездесущий Дон и тут нашёл куда встрять. — А вообще было интересно. Только сейчас задумался о том, что ни разу не видел в Кай-Дон-Моне белых лошадей.
— А их и нет, — ответил Ренар, — хотя в каких-то сказках они упоминаются. Поэтому я в детстве верил, что белые лошади существуют. Когда мне сказали, что их нет, я решил, что хочу вывести белых лошадей. Но оказалось, что это невозможно, — Ренар выглядел действительно расстроенным.
— Что, даже альбиносов нет? — удивился Дон.
— Кого?
— Ну, когда внезапно рождается кто-то белый. Как белая ворона, — попытался объяснить огородник.
— Белые вороны есть, — подтвердил Ренар, — но белых лошадей я не встречал, хотя прочитал все записи с самого основания нашего конезавода.
— Ты хочешь сказать, что прочитал родословные всех лошадей Кай-Дон-Мона? — Дон выпучил глаза.
— Нет, конечно! — возразил Ренар. — Только тех, которые родились в графстве Рун-Кай. Ну и ещё какое-то количество, описания которых нам присылали.
— И ты начал разбираться во всём этом, чтобы завести белую лошадь? — подытожил Дон.
— Сначала да, — улыбнулся Ренар, — а потом понравилось. Белую так и не вывел, но зато появился Пирр, — он снова похлопал коня по шее, — а свести его родителей предложил именно я.
«Ого!» — подумала Искра, — «ого-го!». Похоже, увлечение Ренара лошадьми было более глубоким, чем ей показалось сначала. Каким образом вышло так, что за три месяца они ни разу не заговорили об этом?
— Сколько лет Пирру? — спросила она вслух.
— Пять. Нет, шесть. Уже шесть, — конь согласно фыркнул.
— Ты его небось ещё и сам вырастил? — не то уважительно, не то иронично предположил Дон.
— Не без помощи, конечно… — признался Ренар, — всё-таки я учился в Ордене и не всегда было просто уделять этому достаточно внимания. Но заезжал я его сам, и это было весело!
— Обалдеть можно! — окончательно решившись на
