дракона, который договаривается о перевозке нескольких тюков с щуплым человечком. Вот они ударили по рукам (или по лапам?) и в качестве оплаты мужичок приволакивает откуда-то отчаянно вопящую девушку. Кстати вторая жертва, Маришка, дочь торговца. Брр! Селина встряхнулась. От холода и голода всякая чушь в голову лезет! Может быть в сумерках, быстро превратившихся в ночь, Лойзо пропустил нужную тропу и теперь третий час ходит кругами? Она представила, как под утро они продрогшие всё ещё блуждают в зарослях и аукают контрабандистов простуженными голосами. Когда она уже была готова высказать свои предположения вслух, кустарник кончился. Сразу. Вот он был, и вот его нет. Поляну, на которую они вывалились, занимал небольшой одноэтажный домик с навесом для животных и уютно дымящей трубой. Окна призывно манили замёрзших путников тусклым отсветом от горящего камина. Уже подъезжая к входу, Селина заметила, что они здесь не единственные постояльцы.
Притон
Они пристроились в свободный угол одного из двух больших столов, занявших почти всё пространство небольшой залы.
— Комнат нет, — «гостеприимно» буркнул хозяин, не дожидаясь пока Селина задаст свой вопрос.
Их заметили сразу, как только вошли. Заметили и проводили безразличными взглядами, словно промокшие девица, сельский увалень и монах явление частое и неинтересное. Селина понимала: вопросы здесь задавать не привыкли, но всё-таки!
Брат Йован молча торчал позади, спина уже чесалась от его жгучих взглядов (или ей так только казалось?). Лойзо же старался держаться как можно незаметнее, весь сжался, рассматривая что-то на полу. Селина, помня свой предыдущий опыт, не стала задерживаться в дверях, и уверенно прошла к свободной лавке. За их столом уже была компания: двое спали (и даже храпели!) и ещё один что-то жевал. Что именно Селина не рассмотрела, но даже намёк на еду заставил желудок неприлично громко откликнуться. Соседний стол был занят: пятеро человек отдыхали (по крайней мере, Селина на это надеялась, уж слишком неподвижно они это делали) и ещё двое о чём-то тихо беседовали.
Как только они устроились, появился длинный, словно высушенный мужчина неопределённого возраста и принялся протирать стол перед ними. Именно он первым начал разговор.
— Свободных? — уточнила Селина, наблюдая за его размеренными движениями.
Натирание грязной тряпкой стола не приводило к видимому эффекту: стол не становился чище, но и тряпка не пачкалась.
— Никаких, — он, наконец, поднял на неё глаза.
Селину внутренне передёрнуло. Сразу же вспомнились истории, рассказываемые на ночь об оживших мертвецах, упырях, чёрных магах и других элементах детского фольклора. Главная особенность всех этих персонажей — пустые глаза. У этого были такие же. Мёртвые, словно у рыбы недельной давности, и пахло от него соответствующе. Да и смотрел он как бы сквозь собеседника, постоянно хотелось обернуться.
— Ну что ж, — произнесла Селина, стараясь дышать в сторону. — Тогда мы поужинаем, отдохнём и с утра поедем дальше.
Хозяин (или слуга?) лишь кивнул и, махнув тряпкой, удалился. Последнее усилие увенчалось успехом, с тряпки что-то смачно ляпнуло о стену, Селина предпочла не разглядывать что именно главное, что этого уже не было на столе!
Местная кухня не могла похвастаться разнообразием: варёные коренья, свежий лук и вяленое мясо, видовая принадлежность которого оставляла простор воображению. Брат Йован принялся за коренья, видимо, из недоверия к повару. Селина, злясь на себя, последовала его примеру. Без соли и каких-либо специй разваренная масса с трудом проваливались в горло, но заедать её мясом, даже в полумраке отчётливо отливавшим синевой, она не рискнула. Лойзо именно так и делал, щедро сдабривая всё это хрусткой луковицей. Запивать ужин местными напитками никто из них не стал. Пришлось довольствоваться несвежей водой из фляг. Хватило всего по паре глотков, только избавиться от прилипшей к зубам брюквы, но не от её вкуса.
В небольшом, закрытом помещении луковый запах, казалось, заменил собой воздух. Сначала было сложно дышать, но потом Селина привыкла, едкий дух каким-то образом влиял на ясность ума. После сытного, но невкусного ужина разморённые Лойзо и монах принялись устраиваться на ночлег. Первый уронил голову на сложенные на столе руки и тут же захрапел, словно соревнуясь с теми двумя, на дальнем конце стола. Второй откинулся на стену и, спрятавшись в тени капюшона, затих. Воспоминания о звонком «ляпе» были ещё слишком свежи чтобы прикоснуться к стене, да и спать почему-то не хотелось.
Ничего мягче собственного локтя у Селины не было, вся поклажа осталась на лошадях, на случай если придётся быстренько бежать отсюда. Пуговица на рукаве больно давила на скулу. Поиски более удобного положения не увенчались успехом, если не считать прерывающегося храпа и сонного ворчания соседей по лавке. Селина замерла, через несколько мгновений убедилась, что все опять заснули, и украдкой оторвала пуговицу.
Свободной рукой Селина катала её между пальцами. Надо же ещё вчера она была уверена, что не выдержит ещё одной ночи на комковатом матрасе. Сейчас она приняла б его за самую мягкую постель. А два дня назад, если б кто сказал, что она будет прятаться от дождя в притоне, есть разваренную брюкву, и отрывать пуговицу чтобы та не мешала ей спать, вообще посчитала б помешанным!
Время перевалило за полночь, постепенно голоса затихли, вялая возня скорее убаюкивала, чем мешала. Дрова в камине почти догорели. Время от времени один из гостей (здесь приветствовали самообслуживание) подкидывал новые, но так чтобы не слепило спящих. Игра пламени отражалась на витом вензеле пуговицы. Сначала Селина думала о доме, потом её мысли перекинулись на события прошедших дней. Дело о драконе, казавшееся таким простым и логичным, преподносило один сюрприз за другим. Во-первых, странные попутчики, каждый со своими секретами! Во-вторых, неопознанные жертвы дракона, одного пола и одного возраста. В-третьих, дракон… Постойте-ка! Взбодрённая внезапной мыслью Селина выпрямилась, немедленно захотелось взбодрить ещё кого-нибудь. Всё ещё спали, монах сидел ближе, поэтому он первый пострадал от её озарения. Селина придвинулась к нему и с удовольствием ткнула под рёбра, вернее, попыталась это сделать.
— Дождь закончился, — едва слышно прошелестело из-под капюшона. В попытке освободится, Селина дёрнула кисть, но монах держал крепко. — Расплачивайтесь и поедем.
— Брат Йован, но…
— Тихо!
Пальцы неприятно хрустнули. Все возмущения застряли в горле, повинуясь здравому смыслу. Раньше брат Йован себя никогда так не вёл, значит, случилось что-то серьёзное. Селина суетливо выбралась из-за стола, под сонное ворчание разбуженных соседей, и направилась к хозяину, краем глаза заметив, как монах толкнул Лойзо:
— Что? — всполошился парень, всё ещё не отойдя ото сна.
— Эх, ты, деревня! — достаточно громко фыркнул святой брат. — Сам наелся и спать,
