— Томас! — Инспектор быстро оглянулся.
У другого конца стола возник Вели.
— Как ты думаешь, удастся выяснить происхождение этой нитки?
— Как сказать.
— Возьми образчик.
Вели вынул перочинный нож и срезал пять сантиметров нитки на правой брючине. Он так аккуратно убрал ее в отдельный пакетик, будто это был волос с головы убийцы.
— Давайте взглянем вот на это, доктор. — Инспектор говорил без улыбки. — Нет, я не имею в виду примерять — достаточно будет, если вы просто приложите к себе...
Дженни молча взял из его рук брюки. Концы брюк достали как раз до носков его ботинок.
— Этими складками они укорачивались, — вслух размышлял Эллери, — поскольку в складку забрано около десяти сантиметров материала. Какой у вас рост, доктор?
— Пять футов пять дюймов. — Дженни бросил брюки обратно.
— Не то чтобы я на кого-то намекаю, — пожал плечами Эллери, — но владелец брюк был ростом... пять футов девять дюймов. Но... — и он холодно улыбнулся, — это вряд ли может считаться уликой. Этот костюм может быть украден из любого другого госпиталя города, у любого врача...
Тут он резко смолк, поскольку рука инспектора, разбиравшая вещи из свертка, наткнулась на пару парусиновых мужских туфель. Старик хотел было отбросить их в сторону...
— Один момент! — рванулся Эллери. Он смотрел на туфли в красноречивом молчании.
— Риттер, — позвал он.
Детектив отозвался.
— Ты прикасался к этим туфлям, прежде чем предъявить их нам?
— Нет. Просто нашел в общем свертке. Я ощущал, что внутри свертка что-то твердое.
Эллери вновь вынул из кармана серебряный карандаш. Он подцепил им кончик шнурка на правой туфле.
— Итак... — сказал он, выпрямляясь. — Наконец-то найдена улика, — прошептал он на ухо отцу.
Отец неуверенно кивнул.
На шнурке болтался обрывок скотча. Его внешняя поверхность была чистой.
— Шнурок порвался. И чтобы соединить два обрывка, кто-то слепил их клейкой лентой, — пробормотал инспектор.
— Вряд ли это может представлять интерес. — Эллери озадаченно вертел туфлю. — Лента вроде бы вполне обычная... Не в этом суть. Слишком прозрачная...
— Черт возьми! — Это вступил в дискуссию доктор Дженни. — Я не вижу здесь ничего необычного. Чисто бытовое явление. Кто-то просто наспех соединил порвавшийся шнурок. Но я вижу кое-что интересное в размере обуви! Я ношу больший размер.
— Возможно. Нет, не трогайте! — воскликнул Эллери, когда доктор протянул руку.
Хирург пожал плечами, недоуменно оглянулся. Затем отошел в дальний угол кабинета и сел, глядя перед собой невидящим взором.
Эллери отлепил край ленты, пощупал ее внутреннюю поверхность.
— Ну что ж, доктор, — сказал он, — извините за то, что пренебрегаю вашим умением и вашим профессионализмом. Однако я намерен произвести хирургическую операцию сам. Вели, дай-ка перочинный нож.
Он начал разматывать ленту; потянув за край, он с легкостью вытянул значительный кусок.
— Все еще влажная, — сказал он с торжеством. — Это же подтверждение! Ты заметил, отец... — поспешно продолжил он, делая знак Вели, чтобы тот подал конверт, — что лента была наложена поспешно? Один ее край даже не прилип к поверхности шнурка; при этом лента очень клейкая. — И он вложил кусок адгезивной ленты в конверт из лощеной бумаги; последний немедленно был отправлен в нагрудный карман сюртука.
Еще раз обойдя стол, он потянул за сморщенный конец верхней части шнурка — тот был все еще внутри туфли — и связал два фрагмента вместе. Производя это несложное действие, он умудрился сделать так, чтобы кончик шнурка свисал из последнего верхнего отверстия шнуровки.
— Не требуется знания черной магии, — улыбнулся он, оборачиваясь к инспектору, — чтобы понять, что, если оба куска связать узлом, не хватит длины шнурка, чтобы зашнуровать. Следовательно, найден выход — скрепить их клейкой лентой. И за это нам следует поблагодарить некоего неизвестного производителя шнурков.
— Но, Эллери, — выразил протест инспектор, — это забавно, да только и всего. Мне, конечно, очень интересно, но я не вижу...
— Поверьте, сэр, я совершенно в своем уме — даже, как никогда прежде, здраво мыслю. Но раз вы спрашиваете... — усмехнулся Эллери, — так и быть. Допустим, у кого-то разорвался шнурок от туфель. Допустим, это случилось как раз совершенно некстати — в самый неудобный момент. Некто также обнаруживает, что если связать шнурок узлом, то зашнуровать туфлю не представится возможным — не хватит длины. Что бы вы сделали на его месте, господа?
— О! — Инспектор покрутил седой ус. — Думаю, что я соединил бы куски шнурка чем-то... что, впрочем, и сделал убийца. Но даже в таком случае...
— Уже хорошо, — с удовлетворением констатировал Эллери, — я чувствую интерес...
Детектив Пигготт кашлянул с явным намерением привлечь общее внимание. Инспектор Квин нетерпеливо обернулся:
— Что там?
Пигготт покраснел, как школьник.
— Вы знаете, я тоже кое-что заметил, — застенчиво сообщил он. — Где, черт побери, язычки этих туфель?
Эллери издал громоподобное восклицание, что заставило Пигготта посмотреть на него с подозрением. Эллери начал протирать пенсне.
— Пигготт, вы заслуживаете значительного повышения.
— Да? Что такое? — Инспектор недовольно приглядывался к туфлям. — Вы что, насмехаетесь надо мной?
Эллери сделал значительное лицо.
— А теперь взгляни сюда, — сказал он. — Кроме порванного шнурка, эта тайна — я назвал бы этот феномен тайной пропавших язычков — является решающим моментом расследования. Где язычки? Когда я, еще раньше, осматривал туфли, я обнаружил... вот это!
Он быстро схватил туфлю и засунул палец под ее носок. Там он с усилием что-то нащупал — и вытянул наружу пропавший язычок!
— Вот он, — продемонстрировал Эллери. — И весьма важно, что язычок был плотно прижат к стельке; он был разглажен и приплюснут давлением изнутри... Выстраивается весьма интересная, хотя и небольшая теория...
Он порылся в левой туфле. Язычок ее также был загнут вперед и вовнутрь, также плотно прижат.
— Вот в чем загадка, — пробормотал инспектор Квин. — Ты уверен, Риттер, что ничего не делали с этими туфлями?
— Джонсон вам точно скажет, — серьезно отвечал Риттер.
Эллери переводил взгляд с инспектора на Риттера; затем он отвернулся от стола и пошел к двери, погруженный в свои мысли.
— С этими туфлями — поосторожнее, — задумчиво проговорил он, меряя шагами пространство. Внезапно он остановился, озаренный какой-то идеей. — Доктор Дженни!
