взял в зубы бутерброд.
— И патроны дайте, а? Я скоро верну! А я вам буду первому еду приносить! И охранять, если что.
Бутерброд смешался со слезами Косого.
На Олином же подносе после вторжения Булкина образовался полный кавардак. «Солдаты» поменялись местами и находились где угодно. Даже на коленях сидящей рядом Анны Ивановны.
Оля пришла в тихий ужас. Ругать Булкина было бессмысленно и поздно. Миша помог навести порядок в бутербродной массе. Но узнать, где тот самый бутерброд, было теперь невозможно. Бешеный брезгливо отказался от подношения и затребовал по телефону ящик пива с воблой. Отказалась от ужина и Катя, зато Огурцов взял двойную порцию. Так же, как и Хромой.
Оля с ужасом ожидала крика смерти, предсмертные судороги и стеклянные глаза. Но не знала, с какой стороны.
И крик раздался! Кричал — и очень громко — Бешеный. Все встрепенулись, Катя отозвалась ответным ревом, Хромой чуть не выпустил руль.
— Что это!!! — кричал Бешеный. — Откуда это!!!
На рукаве его сидела скромная белая мышка. Мирно шевелила хвостиком, ласково блестела розовыми глазками.
Бешеный отбросил мышку в сторону, занес ногу. Клюшкин совершил еще один тигриный прыжок за сегодняшний день и вынес животное из очага поражения террористическим сапогом.
— Отойди!!! — визжал Бешеный. — Я ее застрелю!!! Ненавижу!!! Ненавижу мышей!!!
Анна Ивановна, тайно разделившая ужас Бешеного, вмешалась тем не менее и закричала, что убивать мышку на глазах у детей непедагогично. Клюшкин орал, что только через его, Толяновский труп, будет убито невинное животное. Девочки пищали независимо, сами по себе. И тут вмешался Булкин: он взял мышку в руки, повертел в руках, порассматривал.
— Плохо ваше дело! — сообщил он наконец и скорбно посмотрел на Бешеного.
— Это почему это? — Голос террориста дрогнул.
— А вот!
И Булкин продемонстрировал всем розовое мышиное брюшко, покрытое синими точками.
— Сибирская язва! Два дня — и труп! — Булкин положил мышку в карман и гордо ушел мучить Косого.
Бешеный, как человек бывалый, не очень-то поверил. Но настроение его сильно испортилось. Он нервно закурил.
— Вы обещали не курить при детях! — кротко подала голос Анна Ивановна.
Бешеный сверкнул глазом и велел Хромому остановиться:
— Пять минут на перекур! — рявкнул он. — Девочки — налево, мальчики — направо!
Заложники, толкаясь, высыпали на улицу. Первым мчался Косой. Видимо, спасаясь от знатного мышеведа Булкина.
— Слушай, а клево ты!!! — сказал Клюшкин первокласснику. Небо над ними сверкало звездочками. Снег скрипел.
— А то! — Булкин наслюнявленным пальцем начал вытирать с мышиного брюха следы сибирской язвы. Вернее, шариковой ручки.
— Слушай, отдай ее мне! — заволновался Клюшкин, — Я страсть как всяких зверей люблю!
— Не могу! Это — мой родственник! Любимый! — Булкин спрятал мышку в карман и всмотрелся в темноту. — Животных любишь, да?
Клюшкин грустно кивнул.
— А вот! Чем не животное! Бери и пользуйся! — Булкин похлопал по колену, посвистел, и из-за березы к нему робко шагнула неопределенного вида собака. Больше похожая на крупную немытую крысу. Клюшкин удивился, но медлить не стал. Какая разница, откуда на пустом шоссе собака? Главное — это собака!
Он взял крысообразное явление в руки, всмотрелся в его, явления, глаза. И полюбил навек.
— Это что у тебя?!? — ткнул Бешеный автоматом в шевелящийся клюшкинский живот.
— Пучит! — невозмутимо доложил Клюшкин, влез в салон и убежал рассматривать нового товарища, контрабандно пронесенного под курткой.
— Все, пора! Подышали воздухом и хватит! — Бешеный дал очередь из автомата в небо. — Пора домой, детки!
Заложники, посыпая друг друга снегом, толпой направились к двери. Бешеный считал по пальцам. Одного нет! Бешеный в ярости обернулся к детям:
— Ну вот что, детишки! Вы мне все больше не нравитесь! Кажется, вас плохо учат в вашей сто двадцать третьей школе? Кажется, вам не объясняли, что взрослых дядей с автоматами надо слушать? Щас начну наказывать. Я — нервный! Если сейчас же этот недосчитанный не подаст голос, если не он... Тогда я!
— Не стреляй! Это меня нету! — раздался слабый голос откуда-то очень издалека. Кричал Косой. Он сидел посреди пустынного поля и пытался справиться с внезапным расстройством желудка.
— Долго ты там? — рявкнул Бешеный и тихо выругался.
— Не знаю! — из последних сил произнес Косой.
Прошло полчаса, а перекличка двух террористов продолжалась. Сердобольная Анна Ивановна предложила вызвать «Скорую помощь», Бешеный на это ответил, что больного проще пристрелить. А толстая Оля, наконец, поняла, кому достался главный бутерброд с таблетками. И ей до слез стало жалко несчастного Косого, который явно не сможет справиться с двумя такими бедствиями, как Булкин и расстройство желудка.
Сзади показались огни милицейских машин. Косой собрался с силами и рванул в автобус. Бешеный схватил телефон и долго предупреждал милиционеров. Те честно пообещали следовать на почтительном расстоянии и просто следить за общим порядком. В это же время по телевизору прокрутили предыдущий выпуск «Новостей», и автобус имел счастье еще раз наблюдать гражданский подвиг Огурцова. Герой совсем возгордился и бросал в сторону Маши разные взгляды. Потом позвонил Люсин папка и пожелал всем спокойной ночи. Позвонил директор и попросил в следующий раз, по возможности, передать ему и всей сто двадцать третьей школе привет по телевизору. Время от времени звонили таинственный Лысый и милиционеры. А еще Бешеный звонил каким-то знакомым докторам и интересовался сибирской язвой. Симптомами и лечением. В целом было тихо.
Все устали. Кое-кто пытался спать. Клюшкин обнимался с отогретой собакой и пытался покормить ее остатками ужина. Лена Прыгунова все это время мрачно слушала плейер и в общих действиях участия не принимала.
— Вот смотрю я на вас, — неожиданно сказал Бешеный, — и грустно мне делается. На что вы тратите время? Кому нужны эти ваши конкурсы? Сидели бы дома — никто бы вас не захватывал. Готовились бы к праздникам. Пили пиво. Я в ваши годы жизни учился, а не песенки дурацкие распевал.
— Ничего они не дурацкие! — обиделась Маша.
— Да дурацкие, дурацкие. Про чибиса у дороги. Про Чебурашку. Что вы там готовили к конкурсу? Я в ваши годы был чемпионом города по игре в дурака и до сих пор первенство удерживаю. А как я дрался! Как дрался! Одно удовольствие было смотреть! Через мой двор ни одна собака не ходила.
Теперь уже обиделся Клюшкин, за всех
