стоянку в любом, хоть сколько—нибудь подходящем, месте. И такое, к его несказанной радости, вскоре нашлось. Не такое хорошее, как хотелось бы, но все же лучше чем то, на котором он провел прошлую ночь. Это был крошечный пятачок земли у подножия четырех деревьев, очень сильно похожих на земные ивы. Их тонкие внешние ветви свисали практически до земли, а листва и низкий кустарник, полностью скрывали его временное убежище от посторонних глаз.
Оставшихся сил Тиме хватило лишь на то, чтобы закрепить гамак на ветвях деревьев и самому завалиться в него. Он даже не стал, как делал обычно на стоянках, копать яму под костер — настолько ему было плохо.
— Значит, я все—таки смог заснуть, — обрадовался попаданец, вновь увидев перед собой молодого шамана, — ну, на чем мы остановились?
Однако, тот не спешил отвечать. Он все так же, как и раньше, стоял и смотрел на попаданца, не произнося не звука.
— Алло, гараж! — вновь обратился Тима к молодому шаману, — ты чего это в молчанку решил поиграть? Я знаю, что ты умеешь разговаривать. Мы уже общались. Забыл?
Но в ответ — тишина и все тот—же взгляд. Глаза в глаза.
— Слушай, это уже начинает раздражать, — признался попаданец, потихоньку начиная закипать, — то ты болтаешь без умолку, просишь меня о помощи, а теперь что? Передумал?
Нет ответа.
— Ну и иди в задницу, тогда! — заявил попаданец, внезапно успокоившись. — Не хочешь общаться — не надо.
Еще какое—то время они смотрели друг—другу в глаза. Было что—то эдакое во взгляде молодого шамана. Тима долго пытался понять что же именно, но никак не мог. А потом до жирафа дошло. Шаман смотрел на попаданца так, как дети смотрят на своих родителей, после того, как битых три часа объясняли им как пользоваться какой—нибудь техникой, а те, вдруг, спрашивают какую—нибудь очевидную банальность. И только сейчас Тима вспомнил слова молодого шамана про то, что попаданец сам что—то сделал для того, чтобы с ним заговорить. А единственное, что он тогда сделал — это попробовал ту странную штуку из запасов шамана, внешне похожую на соль.
— Ладно, признаю, был не прав. Извини что нагрубил, — вновь нарушил тишину попаданец, — но и ты меня пойми. Я все—таки башкой стукнулся, поэтому мне простительно. И не надо так на меня смотреть, сам понимаю, что туплю. Ты мне лучше подскажи как проснуться. Хотя, ты же говорить сейчас не можешь. Ладно, как—нибудь сам разберусь.
Если раньше Тима думал, что заснуть по желанию — это сложно, то теперь точно знал, что проснуться по желанию — еще сложнее. Чего он только не перепробовал, даже щипал себя, но — безрезультатно, сон никак не желал уходить.
— Ладно, — спустя некоторое время сдался попаданец, — видимо придется ждать утра. И нефиг ржать надо—мной, — ему показалось, что он видит смешинки в глазах молодого шамана, — подсказал был лучше, раз такой умный. А раз не можешь, то и стой молча. Хотя, ты, итак, молчишь же. Короче — не беси меня. А то опять что—то взорвется. А оно нам надо?
Проснулся Тима, если судить по кромешной тьме, уже глубокой ночью. Он прислушался к своим ощущениям, пытаясь понять что именно его разбудило в столь неурочный час. Причина оказалась банальной до невозможности — ему надо было, фигурально выражаясь, в кустики. Попаданец, с трудом, выбрался из гамака, переждал навалившееся на него головокружение и, наощупь, двинулся за пределы своей стоянки. Сделав свои дела, точно так же вернулся обратно. Залез в гамак и, уже засыпая, наконец вспомнил свой последний сон и что просыпался он, вообще—то, не только по нужде.
Тихо матерясь, достал свой импровизированный рюкзак, как и всегда, лежащий у него в ногах и начал в нем шарить. Занятие, надо сказать, было довольно непростым — нужно было в кромешной тьме найти один конкретный мешочек среди других, точно таких же. Но Тима справился. Ему повезло, что псевдосоль сильно отличалась по своей текстуре от других запасов шамана и перепутать ее, скажем, с сушеными грибами, было крайне затруднительно.
Оставалась еще проблема с дозировкой, однако, тут попаданец решил ничего не усложнять и поступил также, как и в первый раз — ткнул пальцем в мешочек и слизал то, что к тому прилипло. Вкус, к его сожалению, у псевдосоли так и не изменился — нечто среднее между гравием и песком. И не то чтобы он был заядлым любителем схарчить каменюку—другую перед обедом, но вышеперечисленные субстанции пробовать все же доводилось. Их и, еще, мел. Но на мел тоже было не похоже.
Вернув мешочек на место в рюкзак, а тот вновь положив себе в ноги, Тима устроился поудобнее в гамаке, накрылся отрезом ткани и, почти мгновенно, провалился в сон.
То что он угадал с нужным ингредиентом стало понятно сразу.
— Ну, здравствуй, — улыбнулся ему молодой шаман.
— Да уж, мне это не помешает, — хмуро ответил попаданец.
— Что—то случилось? — казалось молодой шаман слегка встревожился.
— Случилось. Но давай, лучше, вернемся к нашему предыдущему разговору. А то там, в реальности, скоро уже рассвет, а я хотел бы все наши дела закончить как можно скорее.
— Все наши дела... — Задумчиво протянул парень, — ну как знаешь. На чем я там остановился, не напомнишь?
— На том, что ты нарушил какие—то ваши правила и свалил на какое—то плато мертвяков и призвал меня.
— Не «плато мертвяков», — вдруг построжевшим голосом проговорил молодой шаман, — а Плато Мертвых. Запомни эту разницу, иначе у тебя могут быть серьезные проблемы.
— Куда уж серьезнее, — развеселился Тима, — что может быть хуже смерти?
— Поверь мне, смерть — не самое страшное для живого существа, — теперь голос у собеседника попаданца стал каким—то зловещим и с того мгновенно слетела вся веселость. Они некоторое время смотрели друг—другу в глаза и Тима первым не выдержал и отвел взгляд.
— Я тебя понял, — не поднимая взора проговорил он.
— Ну вот и хорошо, — голос у молодого шамана вновь был спокоен и деловит, — итак, я нарушил все правила нашей общины, какие только мог. Украл шатер и немного еды и отправился на плато. А там случилось то что случилось и я, лишний раз убедился, что наставник, как всегда, прав.
— Ого, вот это сильная история, подробная, — Тима
