их глазах — уж слишком сильно торжество было анонсировано, чтобы быть таким никаким.
Один из сослуживцев, пожарник, который реально мог бы сниматься в сериале «Огнеборцы», не выдержал трезвого напряжения, взял в баре литровую бутылку водки за какие-то бешеные деньги и молча поставил ее на стол перед своими друзьями. Весь путь до барной стойки он, как всегда, косился на наш стол — там уже привычно лились авторские коктейли Эла, красное вино и чистый виски.
В очередной раз подходя к барной стойке (пока в зале были другие гости, Эл не мог себе позволить просто зависать за нашим столиком), встретился лицом к лицу с уже изрядно выпившим «спасателем»:
— Посмотри на этих придурков, — громко чеканя каждое слово и показывая рукой на виновников торжества, произнес он. — Они свадьбу празднуют, а бутылку водки я выставляю. Женишок нашелся… тьфу, немощь, а не мужик, противно!
Я удивился такому быковству на корабле Гринписа и всем своим видом показал, что поддерживать разговор в таком тоне не намерен. И вдруг замечаю Свету с Сашей и Таней, хихикающих с шуток американца.
— Смотри — какой прикольный тип, с ним не соскучишься. Зови его к нам! — дружно замахали руками с нашего дивана. — Давай вместе выпьем!
«Да какой он прикольный? Он же людей на весь бар оскорбляет!» — подумал я.
Все окружающие, слышавшие пьяный наезд пожарника, явно удивились, с какой радостью его поддержали мои друзья. Никто ж не знал, что можно настолько не понимать английский… Вот засада! Нам и так беспощадно кости перемывают, а мы еще и сами топимся.
Пожарника долго упрашивать было не надо — по восхищенным крикам с нашего дивана он понял, что нашел свою аудиторию. И уверенно зашагал в сторону ребят с новой бутылкой водки в руках.
— Ну наконец-то я людей встретил, мать вашу! Сколько можно с этими телятами таскаться? — еще громче выкрикнул он. А потом повернулся к молодоженам и смачно добавил: — Да пошли вы все, тошнит от вас!
Я просто выпал и, судя по всему, был единственным из всех присутствующих, кто понимал, что вообще происходит. Компания нарезавшегося детины вообще никак меня не привлекала, и я вежливо попросил его отойти от нашего стола. Но вежливо он, ясное дело, не понял.
— Слышишь, сынок, ты меня не учи. Не нравится — проваливай к тем интеллигентишкам, а я пока с твоими кентами погуляю. Они, по ходу, нормальные…
Договорить последнее слово ему помешала крепкая оплеуха, прилетевшая слева. Понятное дело, не от меня: я хорошо понимал, что на пьяный бред обращать внимания не стоит. А вот новобрачному интеллигенту, видимо, надоело слушать о себе гадости на весь бар, и он решил замять проблему не по-интеллигентски. Я даже не успел заметить, как он встал из-за стола и подошел к нам, а обалдевший пожарник не успел понять, как оказался в нокдауне на полу. Все были в шоке: у тихони-жениха будто дно прорвало: он метелил обидчика руками и ногами, не давая крупному противнику даже выставить руки для защиты.
Происходил такой сюр, что первые секунды никто даже не сообразил их разнять — все просто пытались поверить в реальность картины, разворачивающейся на полу. Первым опомнился Саня и выпрыгнул из-за дивана, пытаясь усмирить рассвирепевшего ханимунщика. Несмотря на то что все были на его стороне, помощь сейчас была нужна именно лежавшему под столом силачу: против праведного гнева у него не было совсем никаких шансов.
Пока Алекс пытался сдерживать и переводить на себя удары одного, я перехватил пожарника, чтобы тот не полез давать сдачи. Мы плеснули драчунам по стакану воды в лицо, и те вроде бы опомнились, продолжая осыпать друг друга трехэтажными матами. Такого эта чинная экоэкспедиция еще точно не видела…
Через несколько минут в бар вбежали офицеры корабля и дипломатично попросили обоих участников удалиться. Оба американца в итоге утихомирились и недовольно поплелись из зала. Парни в форме, видимо, решили провести их прямо до кают, чтобы на палубе не разыгралось второе действие перформанса, поэтому последовали за пассажирами. В баре повисла гробовая тишина.
— Все-таки, чем закрепощеннее люди, тем сильнее у них иногда срывает крышу, — резюмировал Саня, наконец отдышавшись. Чтобы успокоиться после этого инцидента, мы решили выйти на свежий воздух.
— Ребята, а куда делась Таня? Ее минут 10 уже нет после уборной, может, плохо стало? Давайте проверим? — заволновалась о подруге Света.
— Давайте сначала на палубу выйдем, вдруг ей тоже просто подышать захотелось. Тут так давит, — внес трезвое предложение Саша.
На палубе мы действительно встретили Таню. И тут на нее тоже давило. Только не спертый воздух, а захмелевшее тело нашего морского донжуана, который изо всех сил пытался извернуться и таки поцеловать Татьяну. Появление нас троих явно застало их врасплох. Сложная ситуация требовала сложных решений. Но никто не ожидал, что настолько. В следующую секунду происходит что-то странное.
Пока мы пытаемся сделать вид, что ничего не заметили, и отвернуться, Алан свистом привлекает наше внимание, падает на колено перед Таней и максимально надрывно, как подобает каждому уважающему себя латиносу, выдает:
— Выходи за меня!
Мы аж дышать забыли. Пауза тянулась секунд сорок, не меньше.
— Никогда такого не было, и вот опять… — растерянно пролепетала себе под нос Таня. Но тут же спохватилась — это же ее минута славы! Все наши подколки, стеб и издевки разом разбились о припавшего на колено заморского жениха: шапка песца сработала! Теперь мы были просто бессильны, а Танюша вкушала свой заслуженный триумф.
Несмотря на то что гладиаторский бой развернулся перед нашим квартетом, в нем был еще один участник, с которым нужно было что-то решать.
— Объясни этому мальчику на своем флюент инглише, что он чуток промазал с высотой полета. Коллекционировать фото с пингвинами — не моя мечта по жизни, — надменно бросила Таня и скрылась в коридоре.
Цель достигнута, теперь кокетство с капитаном не имело смысла. Обалдевшая Света, желая слышать подробности, быстренько прошмыгнула в дверь за Таней, оставив нас с Сашей разруливать ситуацию.
— Кажется, начинается вторая часть Марлезонского балета, — процедил Саша, на всякий случай принимая стойку для защиты. Или нападения?
— Куда, Саня, мы же взрослые люди, сейчас все порешаем, — усмирил я пыл друга. — Алан, дружище, пойдем посидим, поговорим о вечном, — я помог ему подняться с колена (все это время он так и продолжал на нем стоять), похлопал по плечу, и мы пошли к капитанскому мостику.
Три мужика, одна бутылка холодного виски, ночь разговоров по душам — и инцидент был исчерпан, а
