Женщины проследовали к машине Франчески.
– Брит просто любительница посплетничать, – попыталась защитить подругу Кейтлин. Правда, она и сама не очень понимала, зачем ей это было нужно.
– Вот как ты это называешь? – удивилась Франческа. – По-моему, она просто зеленая от зависти. – Включив зажигание, Франческа выехала с парковки и на большой скорости повела машину к мосту «Золотые ворота». – Брит давно положила глаз на Марко.
– Спасибо, Франческа. – Кейтлин с благодарностью посмотрела на свою новую родственницу. – За то, что сказала мне об этом.
Глаза Франчески излучали искреннюю симпатию.
– Напротив, мне очень жаль, что приходится говорить плохое о человеке, которого ты считала своим другом.
Через несколько минут они добрались до вершины холма и подъехали к большому, красивому дому. Франческа провела Кейтлин по утопающему в цветах и тенистых деревьях саду. Под развесистым дубом был накрыт для обеда стол из кованого железа. За столом сидела женщина, и Кейтлин сразу же поняла, что это и есть Нонна.
Бабушка Марко очаровала Кейтлин. Она прекрасно сохранилась для своих лет. Они с Примо отпраздновали недавно пятьдесят шестую годовщину своей свадьбы, но Нонна выглядела очень молодо. Ее лицо излучало красоту, несмотря на испещрившие его многочисленные морщины. А может быть, благодаря им.
– У Марко ваши глаза, – заметила Кейтлин.
Темно-карие глаза Нонны засмеялись, и Кейтлин поняла, что Марко унаследовал от бабушки не только цвет глаз, но и характер.
– У Лаззаро тоже, – нараспев протянула Нонна, голос которой сохранил средиземноморскую сочность. – Ты не заметила?
Кейтлин удивленно посмотрела на бабушку Данте.
– Я… – Она немного растерялась. – Я полагаю, что никогда не замечала этого. Но поскольку они близнецы…
Нонна повела плечом.
– О, раз уж ты испытала Инферно, то могла видеть только одного мужчину. – Она поцеловала Франческу в обе щеки, затем то же самое проделала с Кейтлин и указала невесткам на два свободных стула. – Садитесь. Ты можешь называть меня Нонна, – сказала она Кейтлин. – Франческа меня называет так же. А теперь давайте преломим хлеб и поговорим о том, о чем женщины говорят со времен Адама и Евы: о мужчинах, о жизни, о детях и снова, о мужчинах.
Франческа улыбнулась:
– Замечательно. Мне особенно хочется поговорить о мужчинах.
– Ха! Я-то думала ты больше думаешь о детях, – заметила Нонна.
– Еще нет, – ответила Франческа.
– Недолго ждать осталось. – Пожилая дама улыбнулась. – Я редко ошибаюсь в таких вещах. Но давайте-ка выпьем по бокальчику вина. – В глазах у Нонны запрыгали чертики. – А может быть, по два.
– Извини меня, Нонна, – начала Кейтлин. – Я не могу…
– Это потому, что твой рабочий день еще не закончился? – Нонна отмахнулась и налила Кейтлин вина. – Чтобы ты успокоилась, скажу тебе: отныне и до конца моих дней одной из твоих обязанностей будет делать меня счастливой. А об остальном можешь не беспокоиться, тем более что я распорядилась предоставить тебе выходной до вечера. А чтобы сделать меня счастливой сейчас, ты должна выпить вина, и мы по-человечески познакомимся.
– Опасное предложение, – мило улыбнувшись, ответила Кейтлин. – Когда я в последний раз пила вино с представителем семьи Данте, это закончилось замужеством.
Женщины весело рассмеялись.
– Это все проклятие, – сказала Нонна. – Оно превращает здравомыслящих, рассудительных женщин в создания, движимые только инстинктами.
Это высказывание разбудило в Кейтлин любопытство.
– Вы не против, если я задам вам обеим один вопрос? – Кейтлин посмотрела на Нонну. – Я знаю, что ты, Нонна, веришь в Инферно. – Теперь она повернула голову в сторону Франчески. – А ты, Франческа, веришь в это?
Франческа откинулась на спинку стула и отпила из бокала немного золотистого вина.
– Могу поспорить, что ты не веришь? – вопросом на вопрос ответила она.
Кейтлин кивнула.
– Я думаю, что это всего лишь красивая легенда, – заявила она.
– Я тоже поначалу не верила, – задумчиво произнесла Франческа. – На самом деле все это вполне естественные вещи. – Она внимательно посмотрела на Кейтлин. – Скажи мне, когда ты впервые прикоснулась к Марко, то почувствовала электрический заряд, пробежавший по телу? Это еще называют искрой.
– Что-то вроде того, – призналась Кейтлин.
– Ты ощущала присутствие Марко, когда не видела его? – снова спросила Франческа. – Если Марко и Лаззаро встанут к тебе спиной, сможешь ли ты с уверенностью сказать, кто из них твой муж?
– Не знаю, – не совсем уверенно произнесла Кейтлин.
– Марко потирал свою ладонь вот так? – Франческа показала, как это бывает.
– Да, – призналась Кейтлин. – Я тоже так делаю.
– Что ж, если ты хочешь, можешь не верить в Инферно, но я поверила, – закончила Франческа.
Прежде чем Кейтлин смогла спросить их еще кое о чем, Примо принес обед, который сам приготовил для женщин. Теперь ей стало понятно, от кого Марко унаследовал способность хорошо готовить. Примо дружески потрепал Кейтлин по плечу, затем расцеловал в обе щеки. С этой минуты время полетело незаметно. Они все вместе смеялись от души, болтали о том, о сем. Кейтлин не могла припомнить, когда в последний раз так приятно проводила время в компании.
Она не могла не сравнивать Нонну со своей бабушкой, но, кроме сильных характеров, этих женщин ничто больше не объединяло. Бабушка Кейтлин была жесткой, Нонна – нет. Конечно, ведь Нонна всю жизнь прожила рядом с любимым и любящим мужем. Женская же судьба бабушки Кейтлин сложилась несчастливо. Ее муж был очаровашкой. Однако его обаяние было не совсем того же свойства, что у Марко. Этот мужчина очень любил давать красивые обещания и никогда не выполнял их. Вот почему Кейтлин с таким трудом верила обещаниям Марко. К тому же она еще не очень хорошо его знала. Ей нужно было время, чтобы убедиться в умении этого мужчины всегда держать свое слово.
Когда-то дедушка Кейтлин убедил ее бабушку в том, что она должна бросить свою карьеру. Нужно сказать, что перед бабушкой Кейтлин открывались большие возможности. Не каждая женщина в то время могла достичь того, что могла сделать она. Дедушка хотел, чтобы у них был двухэтажный дом, окруженный белым штакетником. В шесть часов обед на столе, за которым сидели бы его сыновья и маленькая дочка в пышной юбочке. Но это были только его мечты. На самом деле все кончилось развалившимся домом, который отчаянно нуждался в ремонте, рухнувшим забором, обедом из сыра и пустой похлебки, потому что семейный бюджет большего не позволял, и вечно плачущей дочкой, страдавшей от желудочных колик. Дедушка Кейтлин не знал, что мечтать и зарабатывать на жизнь – не одно и то же.
Вскоре после рождения матери Кейтлин дед покинул семью, увлекшись другой, более сладкой мечтой.
