– Мам, кто там?
Я увидел позади нее ту самую девушку. Она с любопытством и опаской смотрела на меня.
– Там отец у меня… плохо с сердцем…
Девушка отодвинула мать и подалась вперед, к двери.
– Куда? – возмутилась ее мать, пытаясь оттолкнуть ее обратно.
– Ма, я сейчас. Там человек, помочь бы надо.
– Куда ж ты идешь, не умеешь ведь ничего!
Девушка замялась
– Точно… бесполезная я… Ах! – вдруг девушка встрепенулась, – знаю я одного мужичка, он точно в медицине разбирается! Я сбегаю, приведу его! Богдан, жди!
Она быстро и ловко просочилась в щель приоткрытой двери и куда-то побежала. Мать ее смотрела на меня укоризненно и недружелюбно, закрывая дверь.
Я помчался обратно к отцу. Нужно было что-то делать, пока та девчушка не привела медика.
Папа все так же сидел на полу, но уже скрючившись. У меня внутри все еще больше скрутилось.
– Сейчас, пап, сейчас. Давай пока, ложись….
Я помог ему подняться, укладывая на кровать. Он все так же задыхался, пальцы его свободной руки все как-то неестественно вывернулись. Он зеленел на моих глазах, а я даже сделать ничего не мог, лишь смотреть и нервно кусать пальцы рук.
Позади меня скрипнула, а затем захлопнулась дверь. Я аж вздрогнул от неожиданности.
– Вот он, видно что-то с… – я не договорил, уставившись на вошедшего.
В пороге стоял Данила, разматывая палантин со своей шеи и головы.
– Ты.. как… откуда, – я словно сломался, не способный сложить слова в предложения.
Данила бросил на пол свой шарф, а следом за ним и очки. Он молча отпихнул меня в сторону, успев всучить мне в руки злополучные часы-рыбы. Панк подскочил к койке, где лежал отец, и прильнул ухом у его груди. Потом, он резко встал, сорвал со спинки койки плед, скатал его в клубок и аккуратно подсунул под голову отца.
– Воздух, это, нужен. – кротко сказал он, хватая с пола свой рюкзак, который оказывается тоже успел когда- то положить туда. Он начал ковыряться внутри, что-то ища.
– Воздух, говорю, нужен, – повторил он.
Я опять, как сломанная игрушка, лишь невнятно что-то промямлил одними губами.
– Ты, черт возьми, воздух дай, идиот. Соберись. – его голос отдавал железом.
Это помогло мне выйти из ступора. Я спихнул со стола на пол все вещи, стаскивая с поверхности небольшую клеенку. Подойдя к изголовью, я начал обмахивать отца, давая ему кислород.
Данила же достал из рюкзака какие-то белые таблетки и пару ампул. Возле кровати он нашел кружку с водой, подхватил отца под голову, медленно приподнимая, и просунул ему в рот таблетку. Отец языком выталкивал ее обратно, на что Данила поднял отца чуть выше, запихнул таблетку обратно и влил в его глотку воду. Панк закрыл ему рот рукой, не давая снова выплюнуть лекарство. Папа задергался, а я занервничал, думаю, что он точно сейчас задохнется, но нет, глотательный рефлекс победил.
– Оп, молодец, а теперь еще одну, – Данила достал другую, красную таблетку, размером с горошину. На этот раз отец выпил ее сам. Он будто начал расслабляться.
Его дыхание начало восстанавливаться, он медленно разжимал руку на груди.
– Капать надо, – сам себе под нос буркнул Данила, снова начав рыться в рюкзаке.
В дверь легонько постучали. Мы с панком переглянулись. Он приложил указательный палец к губам, давая понять, чтобы я молчал. Аккуратно подойдя ко входу, мужчина прислонился к стене, кивнув мне. Я тут же подскочил к нему, несильно приоткрывая дверь, Данила еще больше вжался в стену, закрываемый дверью.
– Вот, привела, – запыхавшаяся соседка держала за руку худого мужичка в очках.
– Спасибо тебе, но все. Не надо уже.
– Как… – вся краска в раз сошла с ее лица.
– Нет-нет-нет! Все хорошо! Все, наоборот, хорошо! Отпустило его! Но за помощь спасибо. И Вам тоже, что пришли, – я кивнул мужчине, – я отблагодарю вас, как только в себя приду, обещаю! Правда огромное спасибо!
Мужик недовольно поморщился, прицыкнув языком:
– Ишь! Бегают, суетятся, а уже не надо! Я тебе что, мальчик на побегушках? Девку еще эту послал. Ну, чего вылупилась?
Девчушка лишь безмолвно шевелила губами, как рыбка. А я разозлился.
– Вы на девушку не кричите, понятно? Она хорошее дело пыталась сделать – человеку помочь. Вам бы всем тут нужно этому у нее поучиться. Живете как… скоты. Нет, животные, я читал, и то человечнее были. Вот и вымерли поди поэтому. А если так уж и побеспокоил, то вот, – я развернулся к нагроможденному стеллажу, снимая оттуда баночку с кофе, что считалась редкостью для нижнего мира, – вам за беспокойство. А теперь убирайтесь восвояси. Пока до греха не довели.
Мужик фыркнул, но глаза при виде экзотического кофе у него сверкнули. Он выхватил у меня посудину и быстро пошаркал обратно.
– А тебе, – я перевел внимание на девушку, имени которой я все еще не знал, – я…
– Не нужно мне ничего. Я просто так помочь хотела. Меня Лида зовут.
– Лида…. Мне правда…
Кашель отца прервал нас. Панк за дверью еле заметно стукнул о ручку костяшкой пальца. Я тут же вернулся в реальность:
– Ах, Лида, совершенно сейчас не до разговоров! Как только все закончится, я обязательно как следует поблагодарю тебя, обещаю!
Она что-то сказать хотела, но я закрыл быстро дверь, запирая изнутри.
Данила тут же подорвался с места к своему рюкзаку.
– Лиидаа… жаль не видно мне было, хорошенькая? – возясь с каким-то тонким шлангом, спросил панк.
– А? Ах, соседка… ну, нормальная вроде. Не знаю.
– Хочешь ее?
Я снова чуть воздухом не поперхнулся:
– Что ты черт возьми городишь… почему сразу…
– Понятно. Хочешь.
– Да ты… у тебя все только об одном что ли?
– Я по голосу ее уже захотел… в отличии от Алисы, это же, ну, девочка. Интересно даже.
Я почему-то начал злится от его разговоров. Мне не нравился ход его мыслей.
– Не подходи к ней. Не думай даже.
Он остановился, откладывая свое занятие и обернулся, гадко растянув уголок губ в ухмылке:
– А то что?
Самая глупая угроза. Я понимал, что мне совершенно нечего ему противопоставить.
– Ничего, просто… не будь очередной мразью.
– Так может я полюблю ее. И она меня.
– Тогда другой разговор. Но сейчас не об этом: пожалуйста, не отвлекайся.
Данила моргнул, будто вспомнив, что он вообще-то занят, и вернулся к своему делу.
