– Ты правда никогда не трахался ни с кем?
Я резко отстранился, весь заливаясь краской, на что Алиса заулыбалась, прикусывая нижнюю губу.
– Я так понимаю, ты согласна? – победно констатировал панк.
Девушка уже не слушала его. Она обвилась возле меня, прижимая к себе.
– Все, не мешаю, – Данила выскользнул за дверь, оставляя меня на растерзание этой тигрице.
– Ты продал меня как вещь, – я вывалился из борделя на улицу, все еще весь разгоряченный и заметно помятый. Я не то, чтобы злился… мне все очень понравилось. Просто сам факт, что мной так грязно воспользовались оставил неприятный осадок. Ну, в ментальном плане. В физическом плане осадок был слишком приятным.
– Долго же вы. Я два раза покувыркаться с другими шлюхами успел, пока тебя ждал. Ладно, залазь пока в машину, сейчас поедем.
Сам он прошел обратно к дверям борделя, откуда показалась Алиса. Они коротко поговорили, после чего Данила вернулся, забираясь в кабину машины.
– Ну, вот. Дело сделано. Если все пройдёт хорошо, то скоро мы дочиним ракету, – он завел двигатель, нахлобучивая на глаза гогглы – что, к батьку моему поехали?
– Ага.
Машина тронулась, наверное, как и голова моя, ведь я только сейчас понял, что не был дома уже… а сколько я не был дома? Я не мог вспомнить. Внутри меня родилась паника: что там мой бедный папа теперь себе надумал?
– Стой! – резко выкрикнул я.
Данила тут же вжал ногой педаль тормоза, машина скрипнула. Мы так резко затормозили, что я ударился лбом о стекло.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Данила.
– Сколько я уже на Поверхности?
– Ну… двое суток, полагаю. Может больше уже.
У меня по загривку выступил холодный пот:
– Вези меня домой! Срочно!
– Да что случилось-то?
– Домой! – рявкнул я.
Данила вздрогнул, завел мотор и резво стартанул, оставляя после себя клубы пыли.
Я задумался, пытаясь сообразить, что же сказать отцу. И часов при себе не было, я же оставил их в мастерской своего панка. Да и какая разница? Мой больной отец уже места там себе не находит. Как бы что не выкинул. Сердце мое было не на месте. Я даже не сразу заметил, как этот чудик повез меня не туда:
– Да к моему дому, а не к твоему! Мне домой, вниз надо!
Данила снова резко затормозил, но на этот раз чуть более плавно, и я не пробил головой лобовое стекло.
– В смысле, ты домой? – он то ли занервничал, то ли расстроился, то ли разозлился, то ли все вместе. Его эмоции я пока не научился читать как следует.
– Мне домой надо, меня отец ждет. Я сказал, что ухожу на пару часов, а сам… короче, гони как можно быстрей, желательно ближе к северному входу.
– А как же поход к моему бате? Как же часы твои у меня на столе? Как же ракета, в конце концов? – затараторил он.
– Погоди… ты… нет, ты не так все понял. Мне просто нужно появиться дома, сказать, что все в порядке, что жив я. И все. Я вернусь, – я посмотрел на его все еще не понятное для меня в плане эмоций лицо и добавил, – обещаю.
Он еще пару секунд вглядывался в мои глаза, пытаясь найти там ложь, а потом расслабился, кивнув. Развернувшись, мы помчали к нужному мне входу в Нижний город.
Я еле дождался, когда машина остановится, буквально выскакивая из нее.
– Я тебе сейчас часы твои привезу, – крикнул мне вдогонку Данила.
– А? – я затормозил, не понимая, о чем он.
– Ну часы твои, скелет рыбы которые. Они ж у меня. Я тебе их привезу сейчас.
Видя, что я не улавливаю ход его мыслей, он пояснил:
– Ну без времени внизу нельзя же. Да и как ты определишь, когда тебе обратно надо? Мы ведь даже о встречи не договорились. Предлагаю завтра. В 8:00, нет, в 15:00 утра. Вот у этого входа. Агов?
– Чт… – я не понял последнее слово, либо не расслышал, но это сейчас волновало меня меньше всего.
Мои мысли сильно путались, но в итоге, я смог понять, что от меня хотят:
– Да, да, спасибо. Жди тогда здесь меня. Я как только, так сразу поднимусь.
– Ну мне время потребуется, чтобы приехать… ты в каком секторе?
– С-174, – я развернулся и бросился к люку.
Глаза отвыкли от темного подвала. Я чуть не сорвался с лестницы, что вела от люка вниз к полу. Сердце бешено заходилось в груди, чуя неладное. Добежав, наконец, до нужного сектора, я непослушными руками отпер дверь.
Как я и думал.
За что-то хорошее нужно всегда платить чем-то плохим. Это как две чаши весов, которые всегда в балансе. Если насыпать на одну из сторон чуть больше – все рухнет.
Так и сейчас. То время, проведенное наверху с Данилой, было самым насыщенным за всю мою поганую жизнь. И что я получил в качестве расплаты? Моего отца, осевшего на пол.
Перевернутую коляску.
Его мертвецки бледное лицо и пустые глаза.
А еще его частое, загнанное дыхание.
Я быстро захлопнул дверь, подбегая к нему:
– Папа, пап, ты чего? Я пришел, вот он я… прости меня… я задержался… эй? Ты слышишь?
Отец перевел на меня отсутствующий взгляд, хватаясь за грудь. Он буквально впился пальцами в место в районе сердца, словно хотел вырвать его из груди.
– Сейчас…
Я вскочил, судорожно наливая воду в кружку, параллельно задевая и опрокидывая остальную посуду.
– Выпей… пей… сейчас…
Я поднес кружку к его губам и помог сделать глоток. Это мало помогло. Он все еще держался мертвой хваткой за сердце и жадно хватал ртом воздух, задыхаясь. Я же совершенно не знал, что делать. Самым верным решением мне показалось попросить помощи у соседей. Я выскочил из нашей комнаты, стуча в соседнюю. Какой-то мужчина, имени которого я даже не знал, хоть и жил с ним бок о бок столько лет, чуть приоткрыл дверь, настороженно смотря на меня.
– Помогите, там с моим отцом плохо… кажется сердце… я не знаю, что и делать…
– Прости, пацан, не врач я. Дальше попробуй постучи.
Перед моим носом тут же захлопнулась дверь. Я будто оцепенел, осознавая, что никто мне здесь не поможет, в этом одичалом мире. Но мало ли что говорил мне мозг. Поэтому, я побежал дальше. Я почему-то вспомнил ту девушку, с которой совсем недавно столкнулся в коридоре. Ту, которой я еще помог развесить белье и с которой пытался говорить о бессмысленности такого вот существования под землей. Я побежал к ней и постучал. Открыла пожилая женщина, также, настораживаясь.
– Здравствуйте, прошу, помогите! Там отец, он…
– Не медик я. Не знаю ничего, – тут же отсекла женщина.
