— Большинство мужчин полагают, что с вами легчедоговориться, раз вы ходите по залу в короткой юбочке, демонстрируя свои ножки.
— Это естественное предположение, не так ли? Вы не можете ихза это слишком осуждать.
— Вас провожают домой?
— Иногда провожают.
— Иногда назначают свидания?
— Конечно.
— Откуда вы знали, что это не какой-нибудь ухажер, которыйтайно пробрался в дом?
— Я этого не знала.
— Потом вы подумали, что, если я войду сюда, то окажусьвтянутым в это дело.
— Я так не думала.
— Но вы ничего еще не сказали.
— Я хотела, чтобы вы увидели то, что видела я. Я покачалголовой:
— Вы знали, что он мертв.
— Это и есть та часть моего рассказа, в которую полиция неповерит?
— Нет.
— Тогда что же?
— Ваши ключи и сумочка. Согласно вашему рассказу, вы были впанике. На вас были только трусики и лифчик. Вы якобы схватили шубку и,завернувшись в нее, побежали вниз по лестнице за мной. Это никак не вяжется сфактами. Если бы вы положили ключи обратно в сумочку, а сумочку положили бы настол и действительно были в ужасе, то вы безусловно не остановились бы, чтобыоткрыть сумочку, вынуть ключи, положить сумочку обратно на стол и потомпобежать за мной. Вы бы просто схватили сумочку и бросились вниз, на ходувынимая ключи.
— И это все? — сказала она презрительно.
— Это все, — спокойно возразил я. — Сам факт, что вы держалиключ от квартиры в руке, когда спустились вниз, показывает, что вы знали, чтовам придется им воспользоваться.
— Конечно, я знала, что мне придется им воспользоваться,чтобы попасть обратно в дом и открыть квартиру. На обеих дверях стоят пружинныезамки, которые автоматически защелкиваются.
— И вы знали, что вам придется их открывать. Поэтому выдержали ключ в руке, когда вошли внутрь и бросили сумочку на стол. Затем вывошли в спальню, бросили ключи на кровать, сняли с себя юбку, блузку, жакет,завернулись в шубу, заглянули в ванную, чтобы убедиться, что тело еще там,потом схватили ключи и побежали вниз.
— Фу, — сказала она пренебрежительно и снова снялателефонную трубку. — А теперь я звоню в полицию.
— И на этой подушке, очень мягкой, и сейчас еще виднавмятина там, куда вы швырнули ключи.
— Послушайте, я… — Она бросила трубку, вскочила и бросиласьк двери спальни, заглянула внутрь, потом повернулась ко мне и заявила: — Ну выи умник! Кровать застлана покрывалом вместе с подушками. Даже если бы я бросилаключи на подушку, то на этом плотном покрывале не осталось бы никакой вмятины,которую вы могли бы увидеть.
— Совершенно верно.
— Тогда что же вы имели в виду, говоря, что на подушкеосталась вмятина?
— Если бы вы действительно говорили правду и ключи все времялежали бы в вашей сумочке, вы не бросились бы в панике в спальню, чтобыпосмотреть, есть ли вмятина на подушке.
С минуту она обдумывала мои слова, потом села.
— Это то, что касается полиции. С моей точки зрения, естьеще кое-что, что не вяжется с остальным. Вы постарались продемонстрировать мне,что на вас под меховым пальто надеты только трусики и лифчик, чтобы придатьсвоей истории правдоподобность. Вы неожиданно пришли в крайнее возбуждение,узнав кое-что об Ирме Крейл, что-то, что можно было бы использовать какдоказательство. И вы дрожали как осиновый лист, когда выскочили из квартирыКаллингдона. Вы так нервничали, что едва могли переключить скорости в машине. Ятак представляю себе, что произошло.
Вы пришли домой, разделись, вошли в ванную, увидели телоРуфуса Стенберри в ванне, убедились, что он мертв, сели, минутку подумали,наполовину выкурили сигарету — длинный окурок со следами помады лежит у вас впепельнице, — опять оделись и вышли, позаботившись о том, чтобы не оставить вквартире никаких следов того, что вы здесь были и обнаружили тело. Вы толькозабыли о сигарете.
Затем вы отправились в спешке к Каллингдону. Вы обнаружили,что я там уже побывал, и это расстроило ваши планы. Я перехватил вас на выходе,и это вам еще меньше понравилось. Вы стали препираться со мной, но за это времякое-что надумали: вам нужен был свидетель, который видел бы, что вы спокойновошли в свою квартиру и обнаружили там в ванной тело. В конце концов, я могоказаться лучшим, чем какой-нибудь случайный человек, свидетелем. Я был быискренним и незаинтересованным. Я рассказал бы полиции историю, в которую ониповерили бы. Таким образом, вы избрали меня козлом отпущения. Вы подъехали кдому, вошли в подъезд с ключами в руке, поднялись наверх, положили ключи накровать, оставив открытую сумочку на столе в другой комнате. Быстро сняли ссебя юбку и блузку, набросили шубку, посмотрели по сторонам, проверяя, все ли вванной так, как вы оставили, потом спустились вниз и разыграли передо мнойспектакль. Вы думали, что я сразу вам поверю, позвоню в полицию и заявлю, чтовы поднялись в свою квартиру и пробыли там не более двух-трех минут и…
— Хорошо, чего вы хотите? — устало сказала она. — Дайте мнесигарету.
Я дал ей сигарету.
— Я хочу правды, — сказал я.
— Ну хорошо. Все случилось именно так, как вы и подумали.Мне не пришло в голову, что меня могут выдать ключи.
— Так вы обнаружили тело до того, как отправились кКаллингдону?
— Да.
— Вы знали, кто он такой?
— Конечно.
— Поняли, что он мертв?
— Да.
— И что вы сделали?
— Естественно, я решила, что миссис Крейл подставила меня.Ведь он был с ней, а теперь лежал в моей квартире мертвый! От всей этой историидурно пахло. Никто не смог бы доказать, что я была здесь. Я решила уйти ипопробовать разыскать компромат на миссис Крейл, а потом отправиться к ней ипотребовать раскрыть свои карты. Или же я думала найти какого-нибудь свидетеля,кто мог бы подняться ко мне в квартиру и дать мне своего рода алиби. Но тутобъявились вы, и хотя вначале это меня разозлило, потом я подумала, что из васполучится отличный свидетель.
— Вам вряд ли понравится мой следующий вопрос, — сказал я.
— Какой же?
— Он когда-нибудь раньше бывал здесь? — спросил я, кивнув всторону ванны.
— Да. — Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Вы состояли с ним в дружбе или в интимных отношениях?
— Ни го, ни другое.
