— Сначала мы попробуем понять что-нибудь про этот волчок, — решила Мистраль, следом за Харви входя в магазин. — А потом посмотрим достопримечательности.
Услышав звонок колокольчика в дверях, Владимир появился из-за дверцы, закрытой занавеской из камешков.
— У нас закрыто… — начал он, потом узнал Харви. — А, это ты.
— Вот друзья, о которых я вам говорил, — сказал мальчик, быстро представив их.
Антиквар сжимал руки от нетерпения. На его пальцах было несколько царапин. Он повернул табличку на входе с «открыто» на «закрыто» и запер замок на два оборота.
— Идите за мной, пожалуйста. И осторожно… — сказал он, отводя занавеску из камешков.
Ребята вошли в коридор и прошли в помещение, которое осталось от второй комнаты. Стеклянный потолок был затянут нейлоновой тканью и залеплен коричневым скотчем.
Владимир указал на осколки и все еще разбросанные повсюду предметы.
— Я пытался навести порядок, но одному это сделать нелегко. Осторожно, тут везде осколки, не трогайте руками.
— Есть новости от полиции? — поинтересовался Харви.
— Я им не звонил.
— Почему?
— Не было времени. Идите… сядем здесь: эти кресла пока еще стоят. По крайней мере, мне так кажется.
Он провел их в импровизированную гостиную, уставленную мебелью со склада фирмы.
На кресле Харви стояла терракотовая ваза с букетом из высохших примул. Мальчик небрежно взял ее, поставил на полку рядом с креслом и сел.
Владимир был похож на огромную сутулую лошадь. Его глаза цвета меда медленно осмотрели Электру, Шенга и Мистраль. Он нашел очки и надел их.
— Харви мне сказал, что вы… в общем…
— Я сообщил господину Ашкенази, что у каждого из нас есть волчок, такой же, как тот, что украли у него, — пояснил Харви. — И описал ему, какие символы были на них нарисованы.
— Они у вас с собой? — спросил антиквар.
— Мы привезли фотографии, — ответила Электра, протягивая ему фото трех волчков.
— Великолепно, — заметил Владимир, медленно перекладывая фото. — Можно узнать, как вы стали их обладателями?
— Они не совсем… наши.
— Нам их оставил один человек.
— На хранение.
— А ваш у вас откуда, господин Ашкенази? — спросила Электра.
— Он был в ящике объектов, обнаруженных в Ираке. Там жили древние халдеи.
— Вы уже сообщили об ограблении человеку, который его заказал?
Мужчина покачал головой:
— Нет. Этого мне тоже не удалось сделать. По правде говоря, я уже давно с ним не общался.
— А как же он его заказал? — осведомился Шенг.
— У меня есть картотека с именами разных коллекционеров. Есть те, кто просит сообщать им о каждой русской иконе, которую я получаю. Есть те, кого интересуют вазы тридцатых годов. А некоторые просят сообщать об ассиро-вавилонских вещах.
Владимир с трудом поднялся из кресла и начал перебирать карточки в длинном ящике, передвигая их своими костлявыми длинными руками.
— Вот, — сказал он, вытащив листок, — господин Альфред ван дер Бергер.
Услышав это имя, ребята не смогли сдержаться.
— Вы его знаете? — спросил Владимир.
Четверо обменялись нерешительными взглядами. Они уже долго говорили о том, стоит ли доверять антиквару, и пришли к заключению, что ему можно доверять, но частично. Очень осторожно и без преувеличения.
— Не совсем, — сказал Харви, выражая общие намерения. — Но это он доверил нам волчки.
— Когда?
— Несколько месяцев назад, в Риме. Он попросил нас сохранить их, но потом…
После смущенной паузы антиквар поинтересовался:
— Что потом?
— Потом мы поняли, что он не придет их забрать.
Владимир Ашкенази снова сел.
— Я вас не понимаю.
— Он умер, — сказала Мистраль.
— Не просто умер, — уточнил Шенг. — Его убили.
Мужчина покачал головой, делая вид, что не поверил им.
— Из-за чего?
— Возможно, из-за того же, из-за чего мы здесь. Кому-то нужны эти волчки. Любой ценой, — сказала Электра.
— А вы знаете, кто бы это мог быть?
— Мы надеялись, что вы нам скажете.
— Как? — спросил Владимир, бессильно глядя на них.
Электра сжала руки.
— Возможно, Альфред ван дер Бергер говорил вам, что он чего-нибудь… очень боялся. Когда он передал нам волчки, он убегал от кого-то.
Владимир приставил указательный палец к виску задумавшись.
— Насколько я помню, это был… совершенно спокойный человек. Ему нравилось говорить о совершенно невероятных вещах, он витал в облаках, но… Никогда не говорил ничего об опасностях или о пугающих его фактах.
— Нам кажется, что волчки нужны для чего-то более важного, — решился Харви.
— Но мы не знаем, для чего.
Владимир Ашкенази покачал головой. Медленно, очень медленно.
— Странно, что вы встретили его именно в Риме. Альфред ван дер Бергер не был итальянцем.
— Но он жил в Риме много лет, — возразила Электра. — У него была там квартира.
— Две квартиры, — уточнил Шенг.
— Сорок вторая улица, сто двадцать два, Шанин Билдинг, квартира пятьдесят семь, — прочитал Владимир Ашкенази на карточке.
— Что это?
— Это его адрес, — объяснил антиквар, показывая ребятам мелкий и неразборчивый почерк профессора ван дер Бергера. — На Манхэттене.
Как только четверо друзей ушли из магазина, антиквар вернулся в комнату-склад, взял вазу с примулами, которую Харви снял с кресла, и поставил ее на маленький письменный стол у входа. Удивленный и восхищенный, он взял бледными пальцами два желтых лепестка, которые упали на бумагу.
Потом он сел за стол, ссутулился, оперся локтями и положил голову на руки. Так он сидел неподвижно, склонив голову, ни о чем не думая и ни на что не глядя. Когда он снова смог вздохнуть, его пальцы разжались, и он взял телефонную трубку.
Механически он набрал код Италии, Рима и номер, который теперь знал наизусть.
АГАТА
Небоскребы исчезали в облаках, как бесконечные башни. Ребята шли, подняв головы, и рассматривали миллионы окон, выходящих на улицу. Каждый новый перекресток напоминал невероятную головоломку из зеркал. Манхэттен — город из стекла, который соединяет небо и землю, и он весь устремлен вверх.
Харви, Шенг, Электра и Мистраль, не переставая разговаривать, двигались среди сотен других людей, спешащих куда-то. Они рассказывали друг другу, что произошло за эти месяцы, обменивались идеями, предположениями, страхами. Наконец они подошли к огромному небоскребу, на фасаде которого соединялись два декоративных мотива. Бронзовые рыбы и птицы были расположены рядом с терракотовыми геометрическими фигурами, цветами и стилизованными орнаментами. Около небоскреба находился вход на Большой центральный вокзал и красовалась вывеска «Старбакс» — сети американских кофеен.
