Где ни плюнь – повсюду пара.
Всюду радости вино.
9 апреля 2018
Сотворение мифа
Умер Леонид Соков
7 апреля в Нью-Йорке на семьдесят седьмом году жизни умер замечательный русский скульптор и художник Леонид Соков. Одна из центральных фигур соц-арта, насмешник и острослов, он был обязательным участником любой выставки про «нонконформистское» искусство. Разъезжая по свету, его работы рассказывали про советские (позднее – российские) стереотипы, хотя, на самом деле, сделаны были по канонам большого международного поп-арта, способного переварить и иконизировать миф любой национальности.
Соков был очень серьезен по отношению к своему искусству и тому, что о нем пишут. Коренастый, большеголовый, настороженный, как птица, он требовал серьезности к себе и точности в словах. Он из провинции? – «Да, и не поселок это был, а именно деревня (!) Михалево Калининской (ныне – Тверской) области». – В семье никто искусством не занимался? – Какое там: «Отец до войны был директором районного молокозавода, в 1941 году ушел на фронт и погиб. Я его никогда не видел. Мама воспитывала двух сыновей. В 1951‐м у нас сгорел дом, и мама переехала в Москву». Москва все поменяла: мало того что с пятнадцати лет он учился в Московской средней художественной школе (МСХШ), что уже было прямой дорогой в ненадежную с точки зрения матери профессию («в ее понимании все художники были пьяницами и неосновательными людьми»), так еще и обзавелся там друзьями, с которыми потом будет крушить основы – он учился вместе с Александром Косолаповым, Виталием Комаром и будущим опальным философом Евгением Барабановым. Потом было Строгановское училище, скульптурный класс, крепкая школа. Он выбрал направление, которое могло кормить его вечно, – анимализм. В не особо изобильном сюжетами для городской скульптуры СССР это было золотое дно. А для художника, который людей хотел ваять не так, как того велели заповеди соцреализма, – еще и возможность не вступать в дискуссии принципиального толка.
Художественная биография Сокова – классический пример того, что далеко не все «неофициальные» художники жили по подвалам и котельным. Зоны профессионального комфорта были узки, но вполне определенны: одни зарабатывали солидные деньги на детских книгах, другие – в театре, третьи – в промдизайне. Соков выбрал себе анимализм. И вполне мог бы себе спокойно ваять своих козлов и баранов, за каждого из которых платили столько, что можно было полгода жить, если бы не духота вокруг. Проблема была не в невозможности работать по профессии, а в невозможности делать в официальной плоскости то, что ты хочешь в своей профессии сказать. Соков не вышел на Бульдозерную выставку – как сказал он в одном из последних своих интервью, «это был не показ картин зрителям, а демонстрация неофициальных художников против существующего порядка Я хотел показать свои работы не в качестве политического жеста, а в качестве художественного». Сначала он увидел выход из этой ситуации в квартирных выставках, в частности устраивал их в своей собственной мастерской. Потом – в эмиграции.
