в экспертный состав И. Эренбург, активнее всех других «писательских чиновников» участвовавший в «миротворческом» движении, сам стал лауреатом премии; об этом — далее. Все это еще раз подтверждает приведенное выше суждение о текстуальном характере холодной войны, но и вновь подчеркивает принципиальную значимость литературного производства в период позднего сталинизма. Кроме того, приведенное выше статистическое наблюдение ориентирует и наше рассмотрение этой институции, фокусируя внимание на обсуждениях, связанных с премированием литераторов. Именно поэтому мы будем подробно останавливаться лишь на тех эпизодах истории международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами», которые прямо связаны либо с ее институциональным устройством, либо с контекстом западно-советских литературных связей.
Постепенное оформление институционального облика международной Сталинской премии заняло около года; окончательно форма наградных атрибутов — золотой нагрудной медали и двуязычного диплома лауреата — была утверждена двумя указами Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1951 года. Диплом лауреата должен был быть напечатан «на русском языке и на языке той страны, гражданином которой является лицо, удостоенное международной Сталинской премии»[2185], а золотая медаль, вручавшаяся вместе с дипломом, должна была иметь следующие параметры:
Золотая нагрудная медаль лауреата международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами» имеет форму правильного круга, диаметром 27 мм.
На лицевой стороне медали профильное погрудное изображение товарища И. В. Сталина.
На оборотной стороне медали на фоне изображения земного шара расположены перекрещивающиеся ветви: дубовая и пальмовая. В нижней части медали изображено солнце с расходящимися лучами. По окружности медали расположена надпись: в верхней части — «За укрепление мира», в нижней — «между народами».
Медаль по окружности имеет выпуклый бортик. При помощи шарового ушка и квадратного звена медаль соединена с колодкой, имеющей форму прямоугольника шириной 24 мм и высотой 17 мм.
Колодка обтянута шелковой голубой муаровой лентой, на которой расположена пальмовая ветвь. Ширина ленты 20 мм. Колодка и пальмовая ветвь изготовлены из серебра и позолочены. На оборотной стороне колодки расположена булавка, с помощью которой медаль прикрепляется к одежде.
Общий вес медали с колодкой — 24,9 гр.[2186]
Ил. 59. Почетный нагрудный знак лауреата Сталинской премии «За укрепление мира между народами».
Устройство института международной Сталинской премии во многом обуславливалось к середине 1940‐х годов уже довольно отработанной практикой присуждения высших советских наград: стенограммы указывают на то, что в ходе заседаний эксперты, представлявшие СССР, неоднократно адресовались к опыту функционирования внутреннего Комитета по Сталинским премиям, пробуя решить возникавшие процессуальные трудности путем аналогии с ранее принятыми решениями. Заседания Комитета стенографировались, а тексты стенограмм затем обрабатывались (не только правились, но и редактировались), по всей видимости, для последующей публикации. В фонде ГА РФ сохранились редакторские экземпляры расшифровок выступлений экспертов на пленумах Комитета.
Общие принципы работы новоучрежденного Комитета по международным Сталинским премиям были определены на первом заседании, состоявшемся 2 апреля 1951 года и проходившем с 14:12 до 16:00[2187]. Вступительное слово Скобельцына оказалось закономерно тенденциозным. Сталин объявлялся «наиболее последовательным борцом за мир, вождем и учителем советского народа и всего прогрессивного человечества»[2188], а стоящая перед СССР задача формулировалась Скобельцыным так: «…сохранить мир и спасти цивилизацию, оградить новые поколения от ужасов кровопролитных войн, уже дважды в течение первой половины этого столетия испытанных человечеством»[2189]. Суть этого «гимна» «миролюбивой» политике Сталина отчетливее всего выразилась в двух фрагментах выступления главы Комитета:
Советский народ, которому чужды какие бы то ни было агрессивные намерения, не хочет войны, справедливо считая, что в условиях мира может быть лучше всего обеспечено осуществление великих целей социалистического строительства, экономического процветания и культурного развития СССР.
Великий вождь и учитель прогрессивного человечества Иосиф Виссарионович Сталин сказал, что мир будет сохранен и упрочен, если народы возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут отстаивать его до конца[2190].
Из речи председателя ясно, что никаких документов, которые регламентировали бы работу Комитета, не было, а принципы работы должны были быть определены экспертами в процессе коллегиального обсуждения. «В результате такого обсуждения, — продолжал Скобельцын, — мы сможем <…> установить некоторые общие точки зрения, которые помогут нам принять единодушное решение»[2191]. Говорить о строгой структурной упорядоченности институции (как и в случае с «внутренней» премией) нельзя, поскольку в ее устройстве находила выражение установка на стремительную синхронизацию с направлениями мутирующей диктатуры. Не были налажены и механизмы выдвижения кандидатур на премию; имена потенциальных претендентов должны были выноситься на обсуждение в Комитете экспертами. Несколькими месяцами позднее Фадеев внятно изложит эту логику на заседании Комитета:
1. Мы должны выдвигать и обсуждать кандидатуры в течение всего года.
2. Ближе к сроку присуждения премий это должно аккумулироваться у председателя Комитета и он может уже принимать меры со своей стороны.
При таком порядке будет возможность выяснить согласие кандидата и мы можем действовать наверняка и с полным знанием дела[2192].
После Скобельцына слово взял Луи Арагон, но его выступление оказалось слабо соотносящимся с процессуальной стороной деятельности Комитета, а скорее представляло собой написанное по-французски образцовое панегирическое сочинение, посвященное Сталину[2193]. Прямо организационной темы касалось выступление Дж. Бернала, в котором содержалась попытка определить критерии премирования:
…мы должны принять во внимание то влияние, которое окажет присуждение этих премий не только на тех людей, которые стоят в рядах борцов за мир, но и на тех людей, которые еще не включились в эту борьбу. Мы должны иметь в виду, что враги мира используют это присуждение премий для того, чтобы сделать нападение на дела мира. Мы должны, таким образом, осуществить выбор кандидатов, чтобы эти атаки с самого начала были уже отбиты.
Поэтому я думаю, что необходимо выработать общие условия, которых мы должны будем придерживаться при награждении. По этим условиям лица, которых мы изберем, или их работа должны быть известны не только в тех странах, в которых они проживают, но и всему миру. <…>
Мы должны избирать таких людей, авторитет которых должен быть достаточно высок, чтобы никто не имел возможности скомпрометировать или подорвать их авторитет.
Третье условие состоит в том, что выдвинутые нами кандидаты пожелали бы принять эти награды. Может получиться так, что многие, которые будут выдвигаться на награждение, возможно, сами не пожелают отказаться от этих наград, но мы должны принять во внимание не только их личные чувства и личные соображения, а также и условия той страны, в которой они проживают.
