он был жив вместе с его домом, вместе с его страной, вместе с его подданными.
Он закончил читать. По знаку Пасера к нему подошёл разодетый, как вельможа слуга с подносом, на который Пентаура положил табличку. Слуга приблизился к Величайшему, склонился до земли, а потом встал рядом с троном возле Верховного Хранителя.
Рамсес встал. Он не делал этого ни для одного посла прежде.
— Да исполнится в точности всё сказанное! — объявил Величайший, — во славу всех богов хета и ремту! Да живёт вечно брат мой, великий царь Хетесер!
Тур-Тешшуб и Хастияр с достоинством поклонились.
— Что же, — добродушно, даже как-то не по-царски воскликнул Рамсес, — слова сказаны и великое дело сделано! Разве не повод устроить пир?
— Воистину! — улыбнулся Хастияр.
* * *
И был великий пир. Вино лилось рекой шире, чем Итеру-аа. Вереницы слуг сновали туда-сюда, разнося яства. Одних быков иуа забили и зажарили столько, что у Хастияра глаза на лоб полезли. И каждый бык был отменно откормлен так, что перед тем, как закончить свою жизнь уже не мог ходить от ожирения.
Жареные гуси и журавли чередовались с антилопами и газелями. Подавали мясо гиен, чему Хастияр особенно удивился. Его уверили, что оно чрезвычайно ценится на столах вельмож и каждый ремту мечтает есть гиен, когда окажется на Полях Иалу.
Подавали пироги, сыры, фрукты. Столы ломились от роскошной снеди. Ритмично гремели барабаны, звенели струны арф, пели флейты.
Присутствующих развлекали и танцовщицы, вся одежда которых состояла из золотых поясков и браслетов. Тур-Тешшуб, захмелев, неодобрительно хмурил брови. Для хеттских строгих нравов нагота была чем-то из ряда вон выходящим.
Начавшись чинно и величественно, пир постепенно превращался в буйное веселье. Рамсес порывался продемонстрировать Тур-Тешшубу и его сыну своё владение луком. Это он рассказывал, как сражался при Кадеше и через слово поминал, как храбро бились там хетты.
Хастияр, сам немало выпив, рассказал, как дважды пронёсся мимо него воин в синей короне хепреш, но, хвала богам — они уберегли фараона для дел более великих, и стрела и копьё Хастияра пролетели мимо цели.
Фараон, услышав эту отповедь, лишь добродушно смеялся.
Пасер всегда отличался умеренностью и сейчас намеревался соблюсти скромность в питие, но устоять было, поистине, невероятно сложно. Он почувствовал необходимость прогуляться на террасу, глотнуть вечерней свежести.
Ассуапи весь пир очень внимательно следил за ним и Верховным Хранителем и от него не укрылось, что Менна тоже наблюдает за чати. Когда тот удалился, Верховный Хранитель щелкнул пальцами, кого-то призывая.
Ассуапи немедленно встал и двинулся за чати. Нашёл его на открытой террасе. Путь врачу преградили слуги чати, но тот жестом разрешил ему приблизиться. Ассуапи сказал шёпотом:
— Мой господин, я подозреваю, что тебя хотят отравить.
Пасер нахмурился.
— Если Верховный Хранитель предложит тебе выпить с ним, прошу тебя, мой господин, по окончании пира выпей вот это.
Ассуапи протянул Пасеру маленький флакончик из синего стекла с крышкой в виде головы Анпу.
Пасер взял флакончик, тот целиком поместился в его ладонь.
— Тебе станет плохо, мой господин, — предупредил Ассуапи, — но так и должно быть. Доверься мне. Яд покинет тело.
Пасер, не говоря ни слова, опустил веки. Понял.
Ассуапи поклонился и удалился с террасы.
На выходе увидел Хастияра, тот беседовал с царицей Нефертари, рядом стоял Автолик, а среди девушек царицы обнаружилась Амфитея.
— Достойнейший Рамесу, — говорила Та, Для Кого Сияет Солнце, — прошу тебя, передай сестре моей сие послание.
Она дала знак одной из девушек, и та протянула Хастияру резную шкатулку из лакированного кедра. Тот с поклоном принял дар.
— И завтра в ваши покои доставят ещё дары для моей царственной сестры Педехеп, да живёт она вечно.
Хастияр с достоинством поклонился, поблагодарил от имени царицы.
Нефертари Меренмут улыбнулась и удалилась под аккомпанемент мелодичного звона серег, сверкая самоцветами в короне в виде головы коршуна. У Хастияра и так голова от вина кружилась, а ароматы царских духов его и вовсе чуть не уронили.
— Знаешь, что там? — улыбнулся Автолик, кивнув на шкатулку.
— Откуда же?
— А я знаю, — ахеец подмигнул и покосился на свою жену.
— И что? — Хастияр не удержался от любопытства.
— Царственная Наптера выражает своей сестре глубочайшее удовольствие от того, что они, наконец-то, заключили мир. И теперь ничто не мешает двум царицам предаться любимому занятию.
— Какому? — спросил Хастияр.
— Обсуждать тряпки, конечно-же! — прыснул Автолик.
— Прямо тряпки?
— Ну нет. «Превосходный лён». Тончайший. Там двенадцать платьев из оного вам доставят. И ещё золотое ожерелье.
— Тончайший? Прозрачный что ли? Что-то я сомневаюсь, что Пудухепа такое наденет.
— Достойнейший Рамесу! — раздался голос Верховного Хранителя.
Хастияр и Автолик обернулись. Менна приближался к ним, держа в руке кувшин. За ним слуга нёс поднос с серебряными кубками.
Тремя кубками.
Ассуапи похолодел. Он подозвал своего слугу.
— Стрелой лети в мои покои. Там на столике увидишь маленький такой сосуд из синего стекла. Крышка в виде головы Анпу. Неси скорее сюда. И заклинаю тебя благими нетеру — не разбей!
Менна тем временем произнёс короткую речь о примирении и братстве. Хастияр с достоинством кивал. Менна, казалось, не обращал внимания на его сдержанность. Прямо-таки источал дружелюбие. Сетовал, что знакомство состоялось при не слишком приятных обстоятельствах, но теперь-то, когда все разногласия в прошлом, обе державы непременно ждёт процветание. Предложил выпить. На пороге террасы появился Пасер. Менна благодушным жестом привлёк и его. Сердце Ассуапи билось часто-часто.
Слуга разлил вино по кубкам.
— По древнему обычаю предлагаю сдвинуть чаши! — предложил Менна.
Хастияр улыбнулся. Он знал обычай. При соударении кубков вино расплескается и попадёт из одного в другой. Дескать, сплошное доверие, никакой отравы. Как в рукопожатии — безоружная рука.
Пасер медленно кивнул. Кубки звякнули, встретившись. Все трое отпили немного.
— Что-то я устал от этого шума, — Менна кивнул на музыкантов, — может удалимся в более спокойное место? Я предлагаю сыграть в сенет.
— Я не умею, — признался Хастияр.
— Это просто! — с воодушевлением заявил Верховный Хранитель.
— Я слово верное знаю, — шепнул Автолик на ухо хетту, — с ним завсегда победишь.
— Уж ты-то да! — усмехнулся Менна.
Ассуапи двинулся за ними. По дороге его нашёл запыхавшийся слуга. Ассуапи придержал за локоть Автолика, шедшего последним, и сунул ему в руку флакончик. Коротко объяснил, что происходит.
Автолик сразу
