Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
В противоположность почти полному отчету о построении боевых порядков мы мало знаем о самой битве, которая состоялась 1 октября 331 г. до н. э. Попытка Дария обойти македонцев с фланга не удалась. Колесницы с выступающими лезвиями и слоны не повергли, как ожидалось, противника в ужас. Вместо этого Александр прорвал линию фронта прямо напротив царя; Дарий бежал в Исс, но его подданные сражались столь отважно, что македонцы были в очень трудном положении, а Александру самому пришлось спасать ситуацию. Он переправился через реку Ликус и разбил лагерь, в то время как Парменион занимался лагерем персов. К полуночи Александр снова поспешил со своей кавалерией к Арбеле, находившейся в 120 километрах. Когда он появился, то обнаружил, что Дарий ускользнул во второй раз, снова оставив — как в Иссе — свои колесницу и оружие. Вместе с бактрийской кавалерией, родственниками и Бессмертными Дарий бежал через горы в Экбатану.
Яркую картину панического бегства после сражения нарисовал Семтутефнахт, египетский жрец-врач, находившийся при Дарии в тот момент. Он благодарит своего бога Харсафа: «Ты защитил меня в сражении с греками, когда ты отбросил назад азиатов. Они убили много людей, находившихся рядом со мной, но никто не поднял руку на меня. Я видел тебя потом во сне. Твое величество сказало мне: «Поспеши в Эхнас; смотри, я с тобой». Я проезжал через чужие земли, я был один, я добрался до моря и не боялся. Я прибыл в Эхнас, и ни один волос не упал с моей головы». В храме его бога в Эхнасе он установил в его честь стелу и выразил надежду, что читатель произнесет имя того, кто посвятил ее богу. Его молитвы исполнились так, как Семтутефнахт едва ли мог мечтать: при одном из первых римских императоров эта стела была увезена в Италию и была использована для подтверждения подлинности пышного храма Исиды в Помпеях!
Битва при Гавгамелах была поистине решающей. Своим бегством Дарий отказался от всех притязаний на трон Персии. Пройдут месяцы, прежде чем о его смерти будет объявлено, а его тело похоронено — не в наполовину законченной гробнице, строительство которой он начал к югу от Персепольской террасы, а высоко на скале в могилах его предшественников.
Пройдут еще месяцы, в течение которых сатрап Бактрии Бесс будет бороться за утверждение своих притязаний на титул Артаксеркса IV. Пройдут годы, прежде чем на Иранском нагорье воцарится мир. Но великая война закончилась, и Александра самого большинство его подданных станет считать великим монархом Персии.
Для завершения похода нужна была финальная сцена. Арбела была столицей того края, где произошло решающее сражение. И хотя она располагалась в 120 километрах от поля битвы, ей была приписана честь дать ей название, ведь Гавгамелы была никому не известная деревушка. Близлежащая гора получила название Никаторий — «Гора победы». Из Арбелы — названной, как говорили греки, по имени ее основателя Арбела, сына Атмонея, — армия повернула на юг, переправилась через Капр, или Нижний Заб, и пришла к резервуару сырой нефти в Артакене, где в наши дни Мозульские нефтяные месторождения являются предметом споров и где до сих пор возникают пожары, если почву слегка поцарапать. Затем на ее пути оказались святилище Анахиты — Сандраки, где находились дворец первого Дария Кипариссон и переправа через реку Гиндес, или Диялу, по дороге в Вавилон.
Капитуляция Вавилона и Суз
Когда победитель подошел к городу, вновь процветающему после разрушения Ксерксом, он был встречен жрецами и представителями знати, которые принесли свои дары и обещание отдать сокровища Вавилона. После этого персидский сатрап Мазей мог только формально утвердить уже свершившуюся капитуляцию города. Командующий гарнизоном Багофан вышел из крепости, в которой он охранял царские сокровища. Он приказал принести цветы для украшения улиц и изготовления венков для нового Великого царя. На серебряных алтарях был зажжен ладан и другие дорогостоящие благовония, маги пели гимны, а халдеи и вавилоняне им подпевали. К радости всего населения, Александр приказал отстроить заново храмы и прежде всего храм Бела-Мардука, который был в запустении со времени его разрушения Ксерксом.
Следуя прецеденту, установленному в Египте, где двум местным жителям были доверены разделенные властные полномочия, Александр наградил Мазея за немедленную капитуляцию, оставив его на должности сатрапа и предоставив Багофану оставаться на посту стража сокровищ. Однако военный контроль, как и в Египте, находился в руках македонцев — Аполлодора из Амфиполя и Менетаса из Пеллы; последний стал также главным куратором сатрапий, простиравшихся на запад до Киликии. Агафон охранял цитадель, а Асклепиодор, сын Филона, собирал налоги. Митрин, который сдал крепость в Сардах, был назначен сатрапом Армении, но, похоже, он так и не смог наладить в ней эффективное управление.
Старый учитель Александра Аристотель просил своего царственного ученика присылать ему на родину что-нибудь, что представляло бы научный интерес. Каллисфен в соответствии с этим отправил своему дяде «наблюдения» халдеев за тридцать одну тысячу лет; очевидно, это были вычисления, сделанные Кидинну или учениками его школы. Во всяком случае мы можем сравнить тридцать одну тысячу лет этих «наблюдений» с тридцатью четырьмя тысячами лет, которые, согласно древним спискам вавилонских царей, должны были пройти со времени Всемирного потопа. С Аристотелем был Каллип, который использовал эти «наблюдения» для расширения своих собственных в целях получения величин, определяющих длину года и синодического месяца. Несмотря на это подспорье, его величина синодического месяца была дальше от истины, чем те величины, которые были вычислены тремя веками раньше по Саросскому циклу (период повторения взаимного расположения Солнца, Земли и Луны. — Пер.).
Из Вавилона удобная дорога через равнину вела почти прямо на восток в Сузы. По дороге через Ситтакену Александр встретил сына Абулета, сатрапа Суз, и получил письмо от Филоксена, которого он отправил вперед; тот сообщал, что жители города сдали город вместе с сокровищницей. Проведя двадцать дней в пути из Вавилона, Александр прибыл лично и обнаружил, что сокровища во дворце Дария I составляли 40 тысяч талантов серебра и 9 тысяч талантов золота в отчеканенных дариках. Этот дворец был впоследствии брошен (как доказывают раскопки), но дворец Багоаса был отдан Пармениону для проживания. Абулет остался сатрапом, а Мазар — командующим гарнизоном, но над ним был Архелай, сын Теодора. Зенофил возглавил цитадель, а Калликрат — охрану сокровищ. В это же время Менее был назначен сатрапом объединенных Сирии, Финикии и Киликии. Жертвоприношения и спортивные соревнования, включая бег с факелами, продемонстрировали Сузам эллинские обычаи, и Александр был готов двигаться дальше.
Персеполь
Армия переправилась через Копрат и Паситигр, и уксийцы, которые жили в низине и были подданными персов, быстро сдались ей. Горцы-коссеи, которыми правил Медат, отказались пропустить ее, если не будут соблюдены условия персидского царя, который платил им хорошие деньги всякий раз, когда он проезжал из Суз в Персию. Александр счел такую плату недостойным шантажом. Ведомый сузцами, он прошел по тайной тропе, разграбил коссейские деревни и перебил многих их жителей; затем он захватил перевал, ведущий в Персеполь. Его спасшиеся бегством противники вернулись и пообещали платить ежегодную дань в размере ста лошадей, пятисот вьючных животных и тридцати тысяч овец — ожидая, без сомнения, что Александр никогда не вернется, чтобы забрать их.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
