индейки, и все такое, и этот ужин длился до утра с песнями и тостами. Нет, тогда я не попрошайничал, но я делал это до и после. Я стал попрошайничать потом, когда с капитаном случилось несчастье. Однажды он пошел на прогулку в своем лучшем костюме, попал в свалку и больше не вернулся; на Пай-стрит они подняли бунт, и меня чуть не убили. Понимаете, они завидовали мне, потому что капитан баловал меня. Я одевался в высокие сапоги с отворотами и красную куртку, когда прислуживал капитану. Была у него такая фантазия. Выдумываю? Не понимаю вас. А, вру! Нет, это все правда. Сейчас такого не бывает. Новая полиция и это чертово Общество по борьбе с попрошайничеством все испортило. Ну, они обобрали меня дочиста: забрали мою красивую куртку и сапоги и отправили меня в лохмотьях, как сироту. Весь день я просидел на пороге и проплакал, потому что теперь я был по-настоящему несчастен, когда моего друга не стало. Я получил много полупенсовиков, а также серебра, и, когда принес добычу домой, они стали танцевать вокруг меня и клясться, что выберут меня капитаном, если так и дальше будет продолжаться. Но новый капитан уже был, и, когда их веселье угасло, он вышел, забрал мои деньги и пнул меня под стол. На следующий день я убежал и пришел в один дом в Сент-Жиле, где со мной лучше обращались. Там не было капитана; домом управлял его владелец, и никто, кроме него, не командовал. В том доме было около сотни нищих и еще две или три сотни в соседних домах. Этих домов сейчас нет. Их снесли, когда строилась Нью-Оксфорд-стрит; а они стояли на северной стороне. Да, мы жили хорошо в Сент-Жиле, так же хорошо, как и в Вестминстере. Я зарабатывал 8, 10, 15, даже 30 шиллингов в день и больше, но это иногда. Теперь я не могу заработать и одного шиллинга. Сейчас не подают так, как раньше. Они теперь думают, что все обманщики. Да еще и полиция не оставляет тебя в покое. Нет, я вам уже говорил раньше, что я никогда ничем не занимался, только попрошайничал. Да и как я мог? На этом я вырос. Человек должен заниматься своим делом. Я не сомневаюсь, что умру нищим, и меня похоронят за счет прихода».
Нищие с распухшими ногами
Нищих, которые лежат на тротуаре и демонстрируют свои распухшие ноги, редко можно встретить в наши дни. Это мошенничество было полностью искоренено полицией и чиновниками Общества по борьбе с попрошайничеством. Эта уловка одна из самых ограниченных из множества уловок, которые применяют лондонские нищие. Поразмыслив, любой человек, мало-мальски знакомый с разными формами болезней, должен понимать, что простая опухоль не может быть обычным или хроническим состоянием человеческого тела. Она может продержаться несколько дней или неделю; но если опухоль не спадает в течение нескольких лет, то это можно отнести только за счет того, что к ней продолжают прикладывать какую-нибудь ядовитую мазь или перетягивают конечность, чтобы ограничить приток крови и раздуть кожу.
Калеки
На улицах Лондона по-прежнему можно увидеть разных калек, которые выпрашивают подаяние. Как правило, полицейские их не трогают, если только не знают, что они обманщики. Определенное количество известных калек имеют нечто вроде права, основанного на давнем обычае просить подаяние там, где им захочется. Публике знакома внешность многих из них. Среди них есть высокий мужчина на костылях с перевязанной ногой, который продает тесьму; безрукий бедняга, который сидит, согнувшись, на тротуаре и пишет своими культями; безногий мужчина, похожий на краба, который сидит, привязанный к доске, и ходит на руках; безногий мужчина, передвигающийся в небольшой тележке, сконструированной по принципу дрезины; молодой человек с видом идиота, который стоит с плакатом на шее, трясясь всеми членами, как будто он гальванизирован. Эти нищие не считаются обманщиками, им разрешается просить подаяние, и это считается их обычным занятием. Не думаю, однако, что полиция поступает благоразумно, позволяя некоторым таким нищим самого отвратительного вида наводнять улицы. Зарегистрированы случаи, когда чувствительные женщины были серьезно испуганы и даже получили ущерб для здоровья, увидев мужчин без ног или рук, ползающих у их ног. Я лично знаком со случаем, когда вид мужчины без ног или рук оказал на беременную женщину такое действие, что ее ребенок родился полной копией того человека, который так встревожил ее. У него не было ни ног, ни рук. Этот случай произошел в Брайтоне одиннадцать лет назад. Я часто замечал, как женщины вздрагивают и содрогаются, когда похожий на краба человек, о котором я говорил, внезапно появлялся перед ними, прыгая у их ног. Я удивляюсь тому, что для таких калек нет никакого приюта или учреждения. Они, безусловно, заслуживают сострадания и помощи, так как они совершенно лишены возможности выполнять какой-либо труд. Среди таких нищих постоянно появляются обманщики, но они недолго остаются под этой маской. Недавно был обнаружен мужчина, который просил подаяние, притворяясь, что он потерял свою правую руку. На первый взгляд, все выглядело совершенно правдоподобно. Его правый рукав висел пустой, и казалось, от его правой руки не осталось ничего, кроме короткой культи. При осмотре в полицейском участке обнаружилось, что его правая рука привязана сбоку к туловищу, а культя оказалась набитой отрубями. Другой мужчина изображал, что у него сломана нога: он сделал ложную ногу и привязал ступню и лодыжку к бедру. Симуляция паралича часто проходит успешно до тех пор, пока актера не доставят к полицейскому хирургу, и тогда обман моментально раскрывается.
Слепой нищий
Слепой нищий с собакой-поводырем, к которому я обратился на улице, добровольно рассказал мне свою историю. Я должен заметить, что он очень охотно отвечал на мои вопросы и, пока говорил, все время ощупывал пальцами мою одежду. Полагаю, цель этого состояла в том, чтобы понять, являюсь ли я тем, кого такие люди, как он, называют «джентльменом», или я бедный человек. Пришло ли ему в голову, что я офицер, не могу сказать.
«Мне шестьдесят лет. Может быть, вы не подумаете, что мне столько, но так оно и есть. Нет, я не родился слепым; я потерял зрение от оспы двадцать пять лет назад. Восемнадцать лет я прошу милостыню на улице. Да, моя собака знает дорогу домой. Как я ее обучил этому? Ну, когда она у меня только появилась, возницы кэбов и водители автобусов увозили ее и в Кэмден-Таун, и в Вестминстер, и
