«По поступившей информации проживающий в последние годы в Мюнхене Александр Лазарев(ич), предположительно Израиль Гельфанд (Гельфонд), список разыскиваемых лиц № 118, известный под псевдонимом «Парвус», член германской социал-демократической партийной газеты «Форвертс», на днях нелегально (sic!) приехал в Петербург с целью издавать независимую социал-демократическую газету и совместно с группой либералов другое издание на языке идиш. Во время своего пребывания в Мюнхене Гельфанд считался одним из руководящих членов редакции газеты «Искра».
Ввиду того, что Гельфанд на основании Высочайшего Указа от 21 октября этого года [3] отныне по закону не может быть привлечен к ответственности за свою преступную деятельность за границей, штаб полиции просит Ваше Превосходительство в случае его появления в столице констатировать его деятельность и установить за ней наблюдение, а также сообщать об этом.
Кроме того, штаб охранки считает необходимым указать на то, что по имеющейся информации нелегально прибывшие в Санкт-Петербург революционеры выбрали ресторан «Палкина» местом сбора для своих единомышленников…»
Только в осторожности, казалось, оба революционера не нуждались: разве не они вскоре сами возглавят Движение, в котором все будет происходить по их усмотрению? Они сразу же завладели одним из средств информации, чтобы через него управлять дальнейшими событиями и заполнить политический вакуум оппозиции.
За несколько дней Парвусу и Троцкому удалось увеличить тираж либеральной «Русской газеты» от 30 000 до 100 000 экземпляров, сделав газету массовым изданием, тираж которой вскоре возрос до полумиллиона экземпляров. При этом они сильно обошли прежнюю большевистскую газету «Новая жизнь», хотя она была более радикальной, чем последняя.
Выходящая два раза в месяц «Искра» обрела себе сестру в виде газеты «Начало», которую вожди большевистского крыла использовали совместно с руководителями меньшевистского крыла, по крайней мере, так было вначале. Оба издания становились все более агрессивными, а не откровенно либеральными средствами информации революционеров, гораздо более радикальными, чем хотелось бы умеренным петербуржским хозяевам.
«Революция в России опаздывает. Она оттягивалась европейским капиталом, потому что он снабжал царское самодержавие деньгами и оружием и укреплял его в собственных интересах…»
На этом капитале, утверждал Парвус, лежит ответственность за общественные отношения в России, он способствовал возникновению революционного пролетариата, втянул Россию в войну, которая может подорвать основы государства. В дальнейшем пролетариат должен осознать свое положение и свою историческую роль и превратиться с помощью своей социал-демократической рабочей партии в способное к действиям массовое движение. Оно должно отделиться от либерального буржуазного движения и самостоятельно двинуться к достижению рабочей демократии. Лозунг Парвуса: «Без царя — вместо него — рабочее правительство!»
Эти теоретические и утопически странные высказывания вскоре вызвали сопротивление меньшевистских и даже некоторых большевистских товарищей в их обoей газете. Абстрактным теориям Парвуса они противопоставили список конкретных социальных требований.
После ряда успешно организованных забастовок в октябре был создан первый Рабочий Совет, за который последовали и другие. Его руководящим органом стала Исполнительная комиссия.
Первое заседание Совета проводил беспартийный, более близкий по мировоззрению к меньшевикам, либерально настроенный адвокат, с помощью которого была установлена связь с буржуазной оппозицией.
Наряду с умеренными революционерами, Дейчем и Мартовым, Парвус и Троцкий налаживали публицистические связи, но зашли слишком далеко по сравнению с большинством членов комитета, которые, кстати, даже не хотели понять, почему крестьянское сословие должно быть исключено из программы.
Первый Совет настаивал на социальных требованиях в рабочем законодательстве, таких, как восьмичасовой рабочий день и др., которые не могли быть ограничены только одним классом. Из этого и других случаев выяснилось, что для таких радикалов, как Парвус и Троцкий, вопрос заключался не в выполнении социальных требований самих по себе и уж совсем не в стирании классовых различий.
В октябре 1905 года был провозглашен царский манифест, который выбил оружие из рук буржуазной оппозиции, но не радикальной. Пламенный агитатор Троцкий по-настоящему расцвел. В день провозглашения манифеста он выступал перед толпой студентов, которые восторженно приветствовали манифест. То, что он им сказал, оставалось его мнением и в дальнейшем: «Я крикнул им с высокого балкона: «Это только половина успеха, нам рано праздновать успех, потому что перед нами непримиримый враг!»
Театральным жестом Троцкий у них на глазах разорвал текст манифеста и пустил по ветру обрывки бумаги: «Только интеллигенты были словно громом поражены от сознания своей новой свободы и не хотели вырваться из этого хмельного состояния…»
Рабочий Совет принес революционерам особенно большой успех, когда туда стали стекаться оживленные толпы рабочих. Троцкий как искусный докладчик взял инициативу в свои руки. Чтобы вызвать беспокойство своих товарищей, Парвус и Троцкий затеяли провокационную кампанию, в результате которой, в полном соответствии с их программой, был вбит клин между рабочим классом и либеральной буржуазией.
Было закономерно, что они все же отказались от совместной работы оппозиционных групп и стремились к тому, чтобы власть принадлежала только одному классу. Парвус и Троцкий отклонили предложение товарищей того и другого крыла о создании общего Временного правительства из представителей Рабочего Совета и демократической оппозиции. Вместо этого они хотели добиться забастовки, которая бы парализовала всю страну и в подходящий момент помогла бы пролетариату захватить власть. Для этого было принято постановление под лозунгом «Борьба с игом капитализма» по инициативе Ленина, приехавшего из Швейцарии. На основании этого были арестованы члены Исполнительного комитета.
На эти события общественность реагировала равнодушно, даже иронически. На площади в центре Петербурга один театр поставил сцены из событий последних месяцев в виде сатирического коллажа. Парвус сразу же скупил пятьдесят театральных билетов, чтобы подарить их рабочим.
После ареста первого Исполнительного комитета Совета был избран новый во главе с Троцким и двумя рабочими. Но не успели они приступить к выполнению решений ликвидированного комитета в январе 1906 года, как после обысков в редакциях и офисах Совета Троцкий и Дейч были арестованы.
Рабочий Совет был ликвидирован, редакции газет, призывающие к перевороту, закрыты, газеты конфискованы. Но это не удержало Парвуса, которому до сих пор удавалось избегать облав и арестов, от создания третьего Рабочего Совета с целью форсировать революцию. И это ему удалось. В отличие от Троцкого он был не в состоянии так пленять слушателей. Он зарекомендовал себя как теоретик, стратег и организатор, но, несмотря на свой острый язык, ему не хватало харизматичности и ораторского таланта Троцкого. В этом двадцатишестилетний юноша превосходил своего наставника, хотя тот был старше его на двенадцать лет.
