– Мышка прибежит, верёвочку и заденет. Верёвочка выдернет гвоздик, гвоздик освободит камень, камень перевернёт ведро, из ведра выльется вода и прямо на мышку. Мышка испугается и больше не придёт.
– Ерунда какая-то! – отмахнулся Шурка.
Лера хотел было заспорить, но в этот момент из норы выскочила Мышка-Норушка.
– Ой! – пискнула она испуганно, увидев вместе с Рябой двух богатырей.
Друзья не успели глазом моргнуть, а мышь уже нырнула обратно в нору.
– За мной! – махнул рукой Лера и в боевом запале бросился следом.
Шурка, не задумываясь, последовал за другом. На глазах изумлённой Курочки богатыри превратились в обычных вихрастых мальчишек, стремительно уменьшились в размерах и исчезли в мышиной норе.
Далеко Мышка-Норушка не убежала. Мальчишки наткнулись на неё, не пробежав, наверное, и сотни своих уменьшенных шагов. Мышка сидела возле противоположного выхода из норки и плакала.
– Страдаешь? – подошёл к ней хмурый Шурка.
Мышка глянула и ничуть не удивилась тому, что недавние богатыри стали с неё ростом, лишились доспехов и оружия.
– Страшно, – призналась она сквозь всхлипывания.
– Всякое преступление наказуемо! – сумничал Лера.
– Да знаю я, знаю, и наказание готова понести самое суровое. Не из-за того страдаю, – и мышка показала лапкой на улицу: – Вона.
Друзья выглянули из норки и увидели лавочку Сергея Вервольфовича. Рядом со стариком сидела Лиса Патрикеевна.
– Это Лисафья меня заставляет, – призналась мышка. – А не пойдёшь, грозит, так я твою норку разорю, твоих деток погублю. Вот и приходится яйца бить, а она их ест.
– А как же Курочка Ряба, что же она – ничего не замечает? – не поверил Лера.
– Да куда ей! Ряба в это время к воеводе бежит жаловаться.
– А лиса откуда знает, что яйцо разбилось и пора на Курочкино подворье идти?
– Так Курочка кудахтать начинает на всю деревню.
– А чего же сейчас лиса не идёт? Курочка ведь уже кудахтала?
– Кудахтать-то она кудахтала, да за ворота ещё не выбегала, – резонно заметила мышь.
– А ведь точно, – почесал затылок Лера. – Как это я сам не догадался.
– Тише вы! – шикнул на них Шурка и показал на лавочку. – Слушайте.
Спорщики прислушались.
– Хорошо ты, лисица-сестрица, устроилась, – сердито выговаривал Сергей Вервольфович. – Каждый день яйцами лакомишься. Вон у тебя какая теперь шуба красивая стала, прямо золотая.
– Смекалку надо иметь, – скромно ответила на то Лиса Патрикеевна.
– Ага, смекалку, – сделал скучное лицо старик. – Сколько ни караулю Красную Шапочку, ничего у меня не выходит.
– Это почему же? – хитро прищурилась лиса.
– Потому, что волком я за полночь становлюсь. А ночью Красная Шапочка за ворота не выходит. Ужасно правильная девочка! Если и встретишься с ней, то только после восхода солнца. А утром я опять человечье обличье обретаю.
– Так-так-так, – задумалась лиса. – Действительно, проблема. Может, её днём изловить, а ночью стрескать?
– А воевода наш – Котофей Иванович, он всегда начеку. Это тебе не мелкое мышиное хулиганство.
– Тогда вот что, – оглянулась Лиса по сторонам и перешла на шёпот.
Друзья напрягли слух, но так ничего и не услышали.
– Что она сказала? – посмотрел Лера на друга.
Шурка только плечами пожал.
Мышка-Норушка, которая обладала феноменальным слухом и могла слышать даже ультразвуковые[40]сигналы, заплакала ещё горше.
– В чём дело? – обернулись к ней друзья.
– Лисафья хочет Красную Шапочку погубить, – посмотрела грустными глазками-бусинками Мышка-Норушка. – Сегодня в три часа пополудни будет полное солнечное затмение. Сергей Вервольфович в это время волкодлаком обернётся и тогда…
– Всё ясно, – кивнул Шурка. – И тогда он съест девочку.
– Затмение затмением, – заметил тут Лера, – но для того, чтобы Красная Шапочка попала волку в пасть, нужно, чтобы она в лес пошла. Ничего у них не выйдет.
– Лисафья хитрая, – пискнула на это мышка, – она выманит бедную девочку из деревни.
– А ведь точно, – переглянулись друзья и вместе с мышкой вновь высунулись из норки.
Лиса Патрикеевна всё ещё сидела возле Сергея Вервольфовича.
– Не надёжно как-то, – ёжился старик, словно ему холодно было в овчинном тулупе. – Подозрительно как-то.
– Не бойся, – успокаивала его лиса, – я всё устрою. Но помни, времени у тебя будет три минуты.
Отомщённая Ряба
Вернувшись на подворье Рябы вместе с мышкой, мальчишки едва не оказались заклёванными и затоптанными разгневанной хозяйкой. Увидев троих существ мышиного размера, Курочка первым делом тюкнула Леру клювом в лоб, потом отшвырнула крылом Шурку, а уж затем собралась наступить лапой на Норушку. Спас положение клюнутый Лера. От удара с ним произошло обратное преобразование. Мгновение – и Лера превратился в полноразмерного подростка, каким и был до того, как стать богатырём.
– Стой! – закричал он шёпотом. – Мышка не виновата!
Напуганная Ряба застыла, словно изваяние. Из зарослей крапивы выбрался полноразмерный Шурка.
– Это всё Лиса Патрикеевна, – подтвердил он, почёсываясь.
И друзья рассказали Курочке о коварных лисьих планах.
– Ко-ко-как же быть? – заволновалась Курочка. – Ведь Лисафья и меня не оставит в покое, и мышку разорит.
– Что ты там про верёвочку говорил и ведро с гвоздиком? – посмотрел на друга Шурка.
– Точно! – просиял Лера. – Устроим одновёдерную лисоловку!
– Есть у вас ведро? – посмотрел он на Курочку.
– Ко-ко-как не быть, есть.
Ряба принесла ведро, мышка притащила верёвочку, Шурка отыскал под забором увесистый камень, а Лера выудил из кармана гвоздик. Конструкторы с энтузиазмом принялись за работу. Вскоре ловушка для Лисы Патрикеевны была готова.
– Может, лучше солонку повесить, – предложила Курочка, с сомнением оглядывая нависшее над её гнездом невиданное доселе в Макеевке устройство.
– Зачем? – удивился Шурка.
– Дёрнем за верёвочку, солонка опрокинется, посыпет Лисафью солью, и злодейка испустит дух, – пояснила Ряба.
– Соль только для птиц ядовита, – вмешался тут Лера и посмотрел на солнце. – Спешить надо.
