— Какая прелесть этот Леон, — вставила Крис. — Думаю, он женат. Все стоящие мужики всегда оказываются женатыми.
— Понятия не имею. Но он не настолько стар, чтобы обязательно быть женатым. Французы женятся поздно, но у них куча девушек, и думаю, что Туанет была одной из его девушек.
— Это та, на которую ты похожа? Раз так, почему бы ему не предложить тебе постоянную работу?
— На самом деле он предлагал, — покраснев, призналась Рени.
Крис, звякнув чашкой, поставила свой кофе на стол.
— Хочешь сказать, ты отказалась? Ты просто ненормальная, Рин!
— Я не думаю, что у меня получилось бы, да и Барри не одобрил бы этого.
Рени не собиралась рассказывать ей о той бумаге, которая жгла сейчас ее сумку.
— Ну, если он помешает тебе воспользоваться таким случаем, то он просто настоящая свинья.
— Крис, прошу тебя, подбирай выражения!
— Я не в восторге от Барри, насколько тебе известно, — Крис о чем-то задумалась и помешивала ложкой в пустой чашке. — Послушай, — вновь заговорила она, — я не люблю сплетничать или закладывать кого-то… — Она замолчала и уставилась на огонь.
— Ты хочешь сказать, что он, вместо того чтобы встречать меня, поехал, как всегда, на выходные домой? — предположила Рени. — Я поняла это так, что он еще не получил моего письма. А ты видела его утром до своего отъезда?
В это время она была с Леоном в Круизике… Неужели это было всего несколько часов назад? Казалось, что с тех пор прошел целый месяц.
— Да, — Крис нахмурилась. — Внизу, на пристани, где стоят моторные лодки… — Она замолчала и посмотрела на Рени. — Он был не один. С ним была Салли Гибсон.
— Салли Гибсон? — удивилась Рени. — Но она же в Лондоне, работает в госпитале.
В Вудлее Салли знали все. Она была известна своими короткими юбками и вызывающим макияжем. Гибсоны вздохнули с облегчением, когда она решила пойти учиться на медсестру.
— Но ведь может же она выбраться домой? Очевидно, эта ее поездка связана с Барри.
— Это просто случайная встреча, — возразила Рени, — ему не нравится Салли.
Крис вытянула свои длинные ноги в грязных джинсах и сказала:
— Таковы все мужчины: они не одобряют поведения девушки, но не упустят возможности воспользоваться ею, если она позволит.
— Не будь пошлой, — Рени рассердилась на нее. — Барри не такой, и мне не нравится твоя трескотня о нем.
— Я хотела, чтобы ты знала, — Крис не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что сестра почти не обратила внимания на ее слова. Ей была известна терпимость Рени, но если бы та видела Барри и Салли вместе, то она не была бы так безразлична. Они были слишком поглощены друг другом, чтобы считать их встречу случайной. Крис вовсе не хотелось заставлять Рени страдать, но она всегда считала, что Барри ей не подходит.
— Салли пойдет за первым попавшимся парнем, — добавила она.
— Совершенно верно. Но на Барри она не произведет никакого впечатления.
Крис решила не спорить по этому поводу.
— Похоже, я засыпаю, — заявила она.
— Ложись на диван, а я посплю в кресле, — великодушно предложила Рени, снимая подушки с дивана, чтобы расстелить постель.
— Ой нет, это нечестно. И лотом тебе придется возиться с чистыми простынями и со всем остальным. Если ты мне дашь эти подушки, то я прекрасно обойдусь. Я же моложе тебя.
— Я еще не совсем старушка, — смеясь сказала Рени. Но Крис настояла на своем.
Рени легла, когда Крис уже спала, устроившись в гнездышке из диванных подушек. Это был бесконечно долгий день, и Рени очень устала. Откровения Крис взволновали ее гораздо сильнее, чем она показала. Невозможно было даже представить Барри и Салли вместе; легче было представить себе, как Барри отошьет ее, попытайся та поближе познакомиться с ним. А между тем, он не сделал этого. «Но зато, — злорадно думала Рени, — благодаря Крис у меня есть что сказать, если ему вздумается упрекать меня за позднее возвращение».
От Барри ее мысли перешли к Леону Себастьену. Сейчас он уже дома, в Париже, и, наверное, не часто вспоминает ее. Она решила для себя, что скорее всего не вернется к нему, он, видимо, вскоре совсем забудет о ней, и эта бумага, которую она так необдуманно подписала, не вызовет никаких последствий.
Вместе с тем, когда она наконец заснула, именно он явился к ней во сне. И вновь он целовал ей руку, и она погружалась в пылкий взгляд его темных глаз, умоляющих ее остаться. Но пришло утро, и она проснулась, удивляясь нелепости своих снов.
Барри позвонил в воскресенье поздно вечером и долго извинялся. Ему пришлось в пятницу вечером уехать в Вудлей, чтобы окончательно договориться о моторной лодке, и он получил ее письмо только сейчас. Он походя осведомился о ее путешествии, которое его откровенно не интересовало, и все остальное время восторженно рассказывал Рени о лодке. Хотя парусный спорт и оставался его первой любовью, все же он полагал, что они неплохо проведут время на «Сириусе» — так называлась лодка. Она такая быстрая и ею так просто управлять, что это сможет делать даже Рени. У Рени эта идея не вызвала большого энтузиазма, ее мало интересовала техника, и она никогда не стремилась водить автомобиль или моторную лодку. Он ничего не сказал о своей встрече с Салли, и они договорились увидеться завтра вечером.
Кристина уехала в воскресенье утром после завтрака, который по времени скорее походил на ланч, настолько поздно они встали. О Барри никто из них больше не заговаривал. Рени пообещала, что если позволит работа, то она скоро приедет домой на выходные и погостит подольше; хотя она сможет увидеть Крис и раньше, если та будет устраиваться на работу.
В понедельник Рени позвонил агент по поводу рекламы на телевидении. Это было для нее новым делом. Она уже прошла пробы, и ее фотографии понравились. Ей назначили встречу. Затем она позвонила в редакцию «Свининг Лайф», чтобы получить чек, в котором была указана кругленькая сумма: согласно договору с Леоном, гонорар ей должны были выплатить в фунтах.
Она застала Аву над фотографиями, сделанными в Бретани, — ей только что принесли их, и Ава мурлыкала от удовольствия. Рени бросилась в глаза ее собственная фотография, где она была снята на фоне скал в бикини; предполагаемый заголовок гласил: Красавица в бикини в ущельях Ла Боля.
— Я думаю сделать статью о Леоне Себастьене и его произведениях, — сказала ей Ава, — и поместить его фотографию. Ну чем не киноактер?
Она протянула Рени фотографию, с которой на нее смотрел Леон. Она увидела знакомые глаза, и ее сердце сжалось. Сходство было полным: улыбка, приподнятая бровь — это насмешливое выражение было ей хорошо знакомо. Пока она смотрела на него, ей стоило больших усилий унять дрожь в руках.
— Он очень настойчивый человек, — продолжала Ава, — и я слышала о нем только хорошее. Разумеется, он целиком отдается работе. Таким был и его отец. Да, я довольно хорошо знала Жака Себастьена. — Ее твердый взгляд смягчился, она отвела глаза и, задумчиво глядя в окно, продолжила: — Среди людей, которые занимаются этим делом, бывают очень богатые люди, они владеют собственностью и тому подобное. Я познакомилась с Жаком в Париже, когда участвовала в организации международного показа моделей, и он был самым обаятельным мужчиной. Ах, весенний Париж! — Ава вздохнула.
