Только в поезде, во время переезда через Францию, у Рени наконец появилось время, чтобы собраться с мыслями и рассортировать события этого утра. Размышляя над инцидентом в Круизике, она решила, что вела себя по-идиотски. Ей следовало бы понять, что Леон блефует, сейчас она ничуть не верила в то, что он собирался сдать Пьера фараонам, но он заметил ее беспокойство и сыграл на нем. Разве не сам он сказал, что не стесняется в выборе средств для достижения своих целей? Она прикидывала, обязывает ли ее на самом доле к чему-то тот документ, который она подписала. Может, его можно как-нибудь обойти? Ей становилось все более ясным, что она не сможет работать у него. Если бы ему не удалось получить разрешения полиции, то проблема была бы решена; но Рени была убеждена, что для Леона Себастьена, если уж он взялся за дело, иммиграционные ограничения вряд ли будут существенной помехой. Она не могла понять, почему он так настойчиво добивается ее. Да, она оказалась внешне похожей на его умершую подругу, но это ничего не объясняло; кроме того, ее нельзя было сравнивать с Туанет, ведь ее дебют в «Эрмитаже» был всего лишь неплохим, но не более того. И если она будет настолько сумасшедшей, чтобы отправиться в Париж, то очень скоро Леон обнаружит все ее недостатки. То, что она ему нравилась, было очевидным, да и она, несмотря на свое сопротивление, ощутила на себе его обаяние. Но одно дело — провести три чудесных дня в необычных обстоятельствах и совершенно другое — долгая совместная работа. В конце концов Леон — бизнесмен. Скорее всего, по приезде в Париж он поймет, что не стоит воплощать в реальность свой каприз. Успех Туанет сделал его самоуверенным, но когда он осознает пределы ее возможностей, он разочаруется и даже будет раздражен ее некомпетентностью. А для нее такой поворот станет сокрушительным поражением.
Она не обманывала себя: ей понравились дни, проведенные в «Эрмитаже», обходительность Леона, но это уже позади. Все было романтично и нереально, и чем больше Рени вспоминала происшедшее с нею, тем более фантастическим оно казалось. В круговороте удивительных событий она потеряла всякое чувство реальности, но сейчас она возвращается в знакомый обыденный мир и к ней возвращается присущий ей здравый смысл. Впрочем, как и к нему тоже. Наверняка он сейчас думает о том, как глупо они вели себя; и как только он окунется в работу, все его фантазии относительно нее улетучатся.
К тому времени как поезд подошел к Парижу, Рени удалось убедить себя в том, что о Леоне Себастьене она больше не услышит и ей можно забыть о своем поспешном обещании.
Они прибыли на вокзал. Было уже темно, и так как мадам Ламартин сунула ее в такси, строго приказав не опоздать на самолет, а аэропорт Орли был также в южной части города, то Парижа Рени не увидела. Для нее был заказан билет на вечерний рейс самолета британской авиакомпаний. Хлопоты полностью поглотили Рени, так что она почти не обратила внимания на окрестные виды.
Во время короткого перелета через пролив Рени решила, что не станет даже рассказывать Барри о предложении Леона. Он наверняка скажет, что нужно быть последней идиоткой, чтобы позволить вовлечь себя в такую глупость и не поймет ее беспокойства о Пьере. Хотя сейчас она и чувствовала себя довольно глупой, все же ей не хотелось выслушивать его саркастические замечания.
Она сообщила Барри, когда прилетает, и надеялась, что он встретит ее, но в аэропорту Лондона его не было. Было уже очень поздно, моросил мелкий дождь. Забираясь в автобус, отходящий от аэропорта, Рени подумала, что с ее стороны было странно ожидать, что в такой ненастный день кто-то выберется из дома, чтобы приветствовать ее. Более того, Барри вполне мог рассердиться на нее за задержку. Но тут она вспомнила, что сегодня суббота, и он мог уехать домой на выходные и не получить ее письма.
Продолжая высматривать его среди людей, удрученная Рени кое-как уселась на свое место в автобусе. Путешествие не завершилось встречей влюбленных.
Найти такси в такое время было трудно, пришлось заплатить сверх счетчика, и было далеко за полночь, когда она наконец поднялась в свою квартирку на третьем этаже. К ее изумлению, с верхней ступеньки навстречу ей встала темная фигура.
— Рин!
— Крис! С какой стати ты здесь?
— Я пришла попроситься переночевать у тебя. У меня кое-какие затруднения. А ты написала в открытке, что вернешься сегодня вечером, но тебя так долго не было, что я подумала, не придется ли мне провести эту ночь на лестнице.
Отпирая дверь, Рени пыталась угадать, во что же ее сестрица ввязалась на этот раз. Крис была в джинсах, свитере и в шерстяном полупальто. Ее хорошенькое личико было перепачкано грязью, и она выглядела бледной и усталой.
— Пойди умойся, а я пока сварю кофе, — сказала Рени, включая электрическую плитку. — Ванная в конце коридора. А потом ты расскажешь мне, что произошло.
Крис посмотрела на свои грязные руки.
— Да, мне не помешает отмыться.
Рени бросила ей полотенце, и та отправилась в ванную, а Рени перебирала в уме самые дикие причины нежданного появления сестры.
Но в конце концов ее история оказалась не такой уж и страшной. Они приехали в город с Риком на его мопеде. Этот агрегат был далеко не молод и отказался везти их обратно. Отремонтировать его можно было только в понедельник, а сегодня суббота, и в ожидании ремонта его отправили в гараж.
— У нас хватило бабок на то, чтобы Рик мог переночевать в ночлежке, а я решила, что пойду к тебе, — сказала Крис. — Я позвонила матери и сказала, что я у тебя; надеюсь, ты одолжишь мне денег, чтобы завтра добраться до дома.
— А Рик?
— Это меня не волнует. Из-за него я оказалась в таком положении. Пусть хоть пешком добирается. Но скорее всего он махнет автостопом. Конечно, я тоже могу автостопом, если ты не сможешь дать мне в долг.
— Разумеется, смогу, — поспешно сказала Рени. — Мне совсем не хочется, чтобы ты добиралась на попутках.
— Я почему-то была в этом уверена, — сказала Крис, устраиваясь поудобнее в кресле. — Ну ладно, хватит об этом. Я горю желанием услышать рассказ о твоей поездке.
— Уже поздно, — попыталась отбиться Рени, — я так устала.
— Завтра воскресенье, ничего страшного, если мы ляжем попозже… Ой, кстати! Я подыскала себе работу. Секретаршей. Похоже, их здесь не хватает.
Рени попыталась представить, как ее сестра работает в офисе, но у нее не получилось. Но возможно, Крис действительно хочет этого. Возможно, ее решение объяснялось тем, что она собиралась вместе с двумя другими девушками снять квартиру в какой-то мансарде, и ее манили яркие огни города и бурная ночная жизнь. Рени ощутила легкое беспокойство за ее будущее. Словно почувствовав ее тревогу, Крис успокаивающе сказала:
— Ну и ты будешь все время рядом и сможешь присмотреть за мной. Ладно, теперь расскажи мне про Ла Боль.
Усталость Рени отступила на задний план, когда она начала описывать сестре свои приключения, которые с сегодняшнего утра стали казаться ей еще более восхитительными и неправдоподобными. В своем рассказе она не касалась сомнительных моментов. Она не упомянула о своей сделке с Леоном по поводу Пьера, так как ей было стыдно за свою глупость.
