Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Докки, с любопытством взирая на столь очаровательную сценку, случайно встретилась взглядом с этим генералом и отчего-то смутилась. Он же равнодушно скользнул по ней очень светлыми на загорелом лице глазами, развернулся и присоединился к своим товарищам. Через минуту всадники скрылись на боковой улице, толпа рассеялась, и о суматохе на площади напоминали только раздавленные копытами лошадей останки желтых цветов и лент, измятых и враз посеревших.
Ирина и Натали долго не могли успокоиться, перебирая и смакуя подробности происшедшего и отчаянно завидуя тем девушкам на площади, которым неслыханно повезло получить особые знаки расположения от молодых и красивых военачальников. Остальные офицеры, не говоря об обладателях более низких чинов, были мгновенно забыты — героями сегодняшнего дня стали два отличившихся генерала.
Мари тотчас сообщила, что гусаром, поцеловавшим девицу с цветами, был князь Дмитрий Ташков. Генералом, поймавшим ленточку, оказался тот самый знаменитый граф Поль Палевский.
— Le prince Ташков! — стонали Ирина и Натали. — Le comte Палевский!
— Генерал-лейтенант Палевский, — причитала Мари, чуть задыхаясь, будто ей не хватало воздуха, — генерал-майор Ташков…
— Димитрий Ташков, конечно, хорош, — Алекса обмахнулась платочком — на ее скулах рдели красные пятна, — но Поль Палевский… О, Поль Палевский!..
Имена этих генералов не сходили с их уст и по дороге домой, и в гостиной, когда все уселись выпить чаю. Докки заметила, что обсуждение внешности Ташкова, его яркой формы, как и смелости, благодаря которой он сорвал поцелуй, заняло куда меньше времени, чем разговоры о Палевском — граф, судя по всему, рассматривался куда как более значительной и ценной фигурой на брачном рынке.
Мари, почерпнув массу полезных сведений от всезнающей Жадовой, рассказала, что Ташков командует всего лишь полком, а состояние его расстроено. При этом она забыла упомянуть слова все той же Жадовой, что гусарский генерал известен в свете более своей разгульной жизнью, бесконечными кутежами, дуэлями и беспутными выходками, нежели боевыми подвигами. Судя по всему, сомнительная репутация возможного кандидата в женихи волновала материнские сердца куда меньше, чем его чин и доходы.
Зато Палевский по всем статьям соответствовал матримониальным чаяниям — у него было и высокое положение, и состояние, и связи.
— Ему всего тридцать два года, а он командующий корпусом, — вещала Мари своим внимательным слушательницам. — У него три поместья, от которых, говорят, доход огромадный. Ко всему прочему, он ходит в любимцах у государя, осыпан подарками — и золотыми саблями, и шпагами с бриллиантами… А уж наград, наград сколько! Полная Анна, второй Владимир, два Георгия[11]…
Алекса и барышни ахали, Мари сидела с таким торжествующим выражением лица, будто сама получила эти награды или Палевский уже стал ее зятем.
«И это все, что их в нем интересует, — с внезапно подступившим возмущением подумала Докки. — Награды, отличия, чин, количество поместий, и ни слова о том, как он заслужил все это — верной службой, храбростью, боевыми талантами…»
Она припомнила, как в свое время на все лады обсуждался подвиг Палевского под Аустерлицем. Граф, тогда еще командир полка, заменив убитого начальника кавалерийской бригады, небольшими силами бесстрашно и умело сдерживал превосходящие во много раз силы противника. Он мужественно сражался в Пруссии и Финляндии и уж верно был достоин тех милостей и признаний, которые сейчас с таким упоением перечисляли ее родственницы.
— А красив-то как! — вдохновленно подхватила Алекса. — И осанка, и стать, а глаза…
«Наконец добрались и до красивой наружности», — отметила Докки, невольно вспомнив взгляд его светлых, будто прозрачных глаз. В груди расползся тревожный холодок, а на ум вдруг пришло сравнение: «глаза, как бриллианты…»
— Удивительно, как это он до сих пор не женат и не помолвлен, — тем временем продолжала Алекса.
— Палевский — это особая история, — с видом знатока заявила Мари. — Все барышни, и не только… словом, все дамы, которые его когда-либо видели, совершенно теряют от него голову. И, признаться, я их понимаю, — мечтательно протянула она. — Но граф очень осторожен в общении с незамужними девушками, точнее, их избегает, чтобы не дать и повода подумать, будто он кого-то выделяет или за кем-то ухаживает… Говорят, он очень разборчив, — и, подавшись в сторону Алексы и Докки, чтобы ее не слышали барышни, тихо добавила: — Вроде бы он состоял в связи с маркизой Тамбильон и княгиней Жени Луговской. Княгиня чуть не собиралась просить государя о разводе, чтобы выйти замуж за Палевского, но что-то у них там не сладилось…
Докки слышала кое-какие пересуды по этому поводу и встречалась в Петербурге с двумя упомянутыми дамами. Одна — француженка, смуглая, маленького роста с гибкой изя-щной фигурой и страстными черными глазами, вторая — статная, белокурая, с синими глазами и ослепительно-белой кожей. Обе считались красавицами, великосветскими львицами и пользовались невероятным успехом у мужчин, стремящихся получить хотя бы один их благосклонный взгляд. Докки, ранее не обращавшая внимания на подобные разговоры, теперь — после того, как увидела Палевского, — была вынуждена отдать должное вкусу генерала и его умению завоевать расположение женщин.
— Не сладилось! — фыркнула Алекса в ответ на слова Мари. — Зачем ему жениться на княгине, скажите на милость, если он и так может ее получить? А в жены он себе возьмет какую-нибудь молодую и невинную девицу. Верно, выберет самую красивую, знатную и богатую, хотя… — задумчивым взглядом она посмотрела на свою дочь, Натали порозовела и довольно хихикнула.
— Не обязательно! — возразила Мари, не заметив этого мимолетного эпизода. — Палевский довольно состоятелен, чтобы позволить себе жениться и на небогатой девушке.
— На вашей дочери, например, — усмехнулась Алекса. — Да он и не посмотрит на нее, даже если вы каким-то образом сумеете ему представиться.
Мари и Ирина переглянулись и воззрились на Алексу, но та уже повернулась к Докки.
— Вам следует представить нас генералу Палевскому! — воскликнула она.
— Я с ним незнакома, — ответила Докки, оторопев от возмущенного возгласа невестки.
— Не может быть! — не поверила Алекса. — Он неоднократно бывал в Петербурге, а нынешней зимой…
— Я болела, — сказала Докки и, пытаясь оправдаться, добавила: — Как раз в декабре я простудилась и…
— Но он и прежде появлялся в свете, — не унималась Алекса.
— Но я ни разу его не встречала, — пробормотала Докки. — И не видела…
«…до сегодняшнего дня — когда он поймал ленточку этой девочки на виленской площади», — уточнила она про себя, вновь ощутив в себе этот странный холодок, хотя ее совсем не должно было волновать воспоминание о Палевском.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
