— Она просто пытается запугать тебя, ответил Витторио, и улыбка, которую он адресовал обслуживающей их стюардессе, сменилась озабоченным выражением лица.
Неожиданно сочувствие, которое она испытала к нему вчера, вновь охватило Лавинию.
— Но почему бы тебе не объяснить деду все как есть? — мягко спросила она, — Если ты скажешь ему, как ты относишься к этой женщине, он, возможно, поймет тебя и не будет настаивать на том, чтобы ты на ней женился.
— Мой дед упрям как осел и в то же время очень раним. Его сердце… — Витторио глубоко вздохнул. — Сейчас состояние у него стабильное, но волновать его не стоит: Если я скажу ему, что не хочу жениться на Мариетте и не представлю другую невесту, он расстроится… И неизвестно, как поведет себя его сердце. Дело не в том, что, женившись на Мариетте, как он того хочет, я стану в несколько раз богаче. Нет, проблема в том, что дед мечтает о правнуке. У моей старшей сестры дочь, у Мариетты — тоже девочки. Последняя надежда деда — это я. Ему не терпится заполучить наследника.
— Но даже если ты женишься на Мариетте, где гарантия, что у вас вообще будут дети. Я уж не говорю о ребенке мужского пола… Что тут смешного? — спросила она, увидев веселые искорки в глазах Витторио и услышав его заливистый смех.
— Винни, для женщины с твоим опытом ты очень наивна. Неужели ты думаешь, что я не в состоянии сделать ребенка?
Самолет внезапно оторвался от земли и взмыл вверх. Лавиния лихорадочно вцепилась в подлокотники кресла, а затем окаменела от ужаса, почувствовав на своей руке теплую ладонь Витторио.
— Страшно? — спросил он — Не бойся. Самолет — самый безопасный вид транспорта.
— Знаю, — ответила Лавиния. — Просто летать — это так противоестественно для человека, и если бы…
— Если бы Творец захотел, чтобы люди летали, он дал бы им крылья, — продолжил фразу Витторио. — Собственно говоря, Икар пытался взлететь на искусственно сделанных крыльях.
— Да, это очень грустная история. — Глаза Лавинии затуманились. — Особенно мне жаль его бедного отца Дедала.
— М-да, — согласился Витторио. — Ты что, увлекаешься античной мифологией?
— Не совсем. Просто моя бабушка в детстве часто читала мне мифы Древней Греции. Они меня очень трогали, хотя я и не могла слушать их без слез.
Внезапно она замолкла, ибо вдруг поняла, что самолет уже набрал высоту и что… ей приятно ощущать крепкую ладонь Витторио на своей руке. Этой мысли было достаточно, чтобы почувствовать на лице краску стыда и успеть отдернуть руку как раз тогда, когда появилась стюардесса с шампанским.
— О, как чудесно! — воскликнула Лавиния, сделав глоток и почувствовав, как напиток приятно щекочет горло.
Шампанское всегда действовало на нее расслабляюще. Когда несколько часов спустя командир самолета объявил, что они приземлились, Лавиния удивилась, как быстро пролетело время и какое удовольствие она получила от болтовни с Витторио.
Больше всего, однако, ее поразила непринужденность, с какой она вцепилась в него, когда самолет, приземлившись, резко затормозил.
— Пока я буду с дедом, ты можешь отдохнуть в наших семейных апартаментах в Риме или посмотреть город в сопровождении шофера, — сказал Витторио, получая багаж.
На нем были простые светлые брюки и тонкая белая хлопковая рубашка с короткими рукавами. Лавиния невольно залюбовалась его напрягшимися мускулами, когда он поднимал чемоданы. Странно, но даже брошенная в его сторону улыбка проходящей мимо женщины взволновала ее, и Лавиния инстинктивно подалась к нему, как бы демонстрируя всем, что этот мужчина — ее и что она никому его не отдаст.
Что, черт возьми, происходит с ней? Виной всему шампанское, или жара, или и то и другое вместе? Вероятнее всего последнее, решила она, довольная, что нашла объяснение своему нелепому поведению. В конце концов, ничто не давало ей оснований считать Витторио своим. Еще вчера утром она ненавидела его. Это он втянул ее в эту сомнительную авантюру и заставляет играть роль невесты.
Но встреча с Мариеттой пробудила в ней сострадание. И потом, эти замечательные истории, которые он ей рассказывал во время полета. Истории, услышанные им от других членов семьи и которые были смесью выдумки и правды. Кроме того, так приятно было чувствовать себя под его покровительством! Раньше она всегда путешествовала с друзьями или с бабушкой и должна была надеяться только на себя.
— Ну так как?
Только тут Лавиния поняла, что Витторио ждет ответа на свое предложение.
— Я бы предпочла осмотреть город, — ответила она.
— У тебя будет мало времени, — предупредил ее он. — Наш пилот, должно быть, уже оформил документы на полет.
Лавиния к тому времени знала, что они полетят на остров на небольшом самолете, принадлежащем деду Витторио. Но больше всего ее потрясло то, что и он, оказывается, умеет управлять самолетом.
— К сожалению, я сейчас не в форме нет времени для тренировок. Да и моя страховая компания не в восторге, когда я сажусь за штурвал, — добавил Витторио, тяжело вздохнув. — Вот сюда, — сказал он, положив руку на ее плечо и подталкивая вперед.
Краешком глаза Лавиния увидела их отражение в зеркале и тут же напряглась. Почему это она так прижимается к Витторио? Как будто… Как будто ей нравится изображать хрупкую беспомощную женщину рядом с сильным и мускулистым мужчиной.
Она сразу же отшатнулась от него и гордо вскинула голову.
— Мариетте пришлось бы по душе то, что ты сейчас сделала, — с издевкой произнес Витторио. — Для всех мы — влюбленная пара. Ты что, забыла?
— Мариетты здесь нет, — ответила она.
— Да, нет, и слава Богу, — согласился он. — Но вдруг кто-нибудь еще увидит нас? Мы любим друг друга, только что помолвлены, и ты летишь на встречу с моими родственниками. И было бы естественным…
— Я нервничаю оттого, что боюсь не понравиться им. Трясусь от страха, что они сочтут меня недостаточно подходящей для тебя партией, — прервала его Лавиния сердито. — И потом, что я должна делать? Вешаться тебе на шею? Назойливо демонстрировать мою любовь…
Она запнулась, увидев нетерпеливый взгляд Витторио.
— Я лишь хочу сказать, — произнес он хмуро, — что было бы естественным с моей стороны в данных обстоятельствах желать близости с тобой. Впрочем, как и тебе со мной. Как-никак, ведь мы — любовники. Что касается того, что ты только что сказала, то, слава Богу, мне уже тридцать пять и я не нуждаюсь ни в чьем одобрении моих действий. Это только мое дело — что или кого любить…
— Но ты не… — начала было Лавиния, затем остановилась, осознав, что, наверное, не стоит напоминать ему, что любовь здесь ни при чем.
— Я не… Что ты хотела сказать? — спросил ее Витторио, но она лишь пожала плечами, не желая продолжать начатый разговор.
* * *
— Итак, прежде всего, что ты хочешь осмотреть — Колизей или площадь святого Петра? — спросил Витторио, перед тем как выйти из лимузина и дать инструкции шоферу по-итальянски.
