не имеешь права говорить плохо ни обо мне, ни о моей матери! Всё?
Люси от такого ответа в буквальном смысле затрясло. В смысле, всё? Нет-нет! Она не закончила! Да что эта нахалка вообще себе позволяет?
‒ Да ты! Да я! Да…
‒ Всё, Люси, хватит. ‒ Венди аккуратно взяла подругу за локоть и попыталась увести от кровати Ноиламгип. ‒ Не видишь, Мелинда и так не в настроении. Что-то случилось у неё. Может, с бабушкой, может ещё с чем. Оставь девчонку в покое.
‒ Случилось? ‒ Люси чуть склонила голову и поняла, что Венди не шутит. Мелинда и впрямь была сама не своя. Среди бела дня лежала в кровати, да такого за полтора года ещё ни разу не происходило. А значит, значит…. ‒ Ах, так тебя этот парень бросил? Ну конечно! Поматросил и бросил! Вот ты сопли и жуёшь. Теперь понятно. Надеюсь, вы хотя бы предохранялись. А то смотри, жалко будет, если ты после второго курса сразу в отпуск по уходу за ребёнком отправишься.
‒ Люси, довольно! ‒ прикрикнула на неё Венди, но Монд отодвинула девушку в сторону. Нет-нет, такой шанс поиздеваться она не упустит.
‒ А я с первой минуты поняла, что он тебя бросит. Зачем такому красавцу такое страшилище? Сколько вы вместе провели? Неделю или меньше?
Последнее особенно сильно резануло Мелинду по сердцу. Настолько больно, что она не выдержала и повернулась.
‒ Повтори-ка, что ты сказала!
Люси залилась злорадным смехом. Стрелка на приборе, показывающем уровень её настроения, достигла максимальной позиции.
‒ Говорю, что не понравилась ты ему. Попользовался и выбросил, словно тампон, в унитаз.
‒ Ах, ты стерва!
Не помня себя от злости, Мелинда вцепилась Люси в волосы и начала рвать почём зря. С головы перекочевала на дорогущий чёрный пиджак, воротник и манжеты которого были отделаны белым кружевом, потом на рубашку. Люси визжала и отбивалась, но вырваться не могла. Глаза её были широко распахнуты: она и не подозревала, что в маленькой и хрупкой Ноиламгип дремлет настолько животная сила. Физическая сила. Девушки барахтались по полу и истошно орали, точно уличные кошки из-за куска мяса. Венди кудахтала над ними, словно курица, но не знала, как разнять. Кое-как их разделили двое подводников с пятого курса, пустив в лица хорошую струю воды.
Часть 24
‒ Дура! Идиотка! ‒ кричала, отплёвываясь, Люси. Лицо у неё было всё исцарапано. Левый рукав пиджака порван. На правой скуле начал проявляться голубоватый синяк, а на обеих руках красовалось по ссадине. А если ещё посчитать все сломанные ногти и вырванные волосы, то ущерб ей был нанесён просто колоссальный. ‒ Я тебя засажу за такое! Ты здесь учиться больше не будешь! Мой отец, мой отец! Ты знаешь, кто мой отец?!
Мелинда смотрела на свои руки и пряди светлых волос, зажатых в пальцах и не могла поверить, что наконец сделала это. Она побила Люси Монд! О, Мерлин, побила прямо в общежитии. На глазах у кучи свидетелей.
‒ Больше не приближайся ко мне, ‒ сказала она, тяжело дыша, когда собралась с мыслями. ‒ За милю меня обходи, иначе за все твои подлости я тебя придушу.
‒ Ну ты у меня ещё попляшешь, ‒ не сдавалась разъярённая Люси. Венди отчаянно тащила её к туалету. ‒ Ты у меня ещё в коленках поползаешь. Я тебе покажу. За мной, Бонни. За мной, мальчик! Нам надо привести себя в порядок.
И только после этих слов Мел осознала, что в комнате дрались не только они с Люси. Но и Бонни с Габи. Когда Ноиламгип вцепилась Монд в волосы, шпиц бросился защищать хозяйку, и Габи хорошенько долбанула его по носу. И они тоже принялись кататься по полу: шпиц тявкал, а Габи когтями вырывала из его боков гладкую и ухоженную шерсть.
‒ Не переживай, в этой схватке мы тоже победили! ‒ сказала кошка, как обычно целиком и полностью собой довольная. Бонни выходил за дверь, повизгивая от унижения и слегка прихрамывая на левую лапу. ‒ Ну ничего, на таких, как они, всё заживёт моментом.
Мелинда улыбнулась и прижала кошку к себе.
‒ Рада, что ты снова разговариваешь.
‒ Рада, что ты больше не уподобляешься египетской мумии, а то я право не представляла, где взять саркофаг.
Габи говорила правду. Впервые за много дней Мел не лежала на кровати, погруженная в пучину отчаяния, а сидела. Сидела прямо на полу, причём достаточно бодро и смешно раздвинув перед собой ноги. Хорошо, хоть одета была не в юбку.
‒ Знаешь что, ‒ зашептала ей в ухо Габи, ‒ я забыла сказать тебе очень важную вещь. Насчёт нашего Ала. Когда зелье готовилось, я бросила туда фото одного парня…
‒ Какого ещё парня?
‒ Да если б я знала?! Нашла в какой-то книженции и приберегла на всякий пожарный, думала тебе на досуге показать, да случая не представилось, а потом ты зелье это готовить стала, ну я и решила помочь. Парень-то на картинке сам, как картинка, был.
Мелинда убрала назад взлохмаченные косы. Нет, им во веки веков не узнать, что это был за мужчина. А если эту книгу библиотеке кто-нибудь подарил? А если этого мужчины уже давно и в живых-то нет? Ох, Габи, Габи…
‒ Мисс Ноиламгип? Прошу пройдёмте со мной. Вас вызывает ректор. В свой кабинет.
Мел нехотя подняла голову. В дверях застыла миссис Хартон ‒ комендант общежития. Женщина до крайности чопорная и неприятная. При виде её Мел всегда становилось не по себе.
«Вот и всё, ‒ подумала она, ‒ уже наябедничали…»
Часть 25
Кое-как пригладив волосы и поправив на груди футболку, она поднялась и пошла вслед за миссис Хартон. Габи было поплелась за ними, но строгая комендантша так шикнула на неё, что кошка едва вновь не лишилась дара человеческой речи.
‒ Профессор Блаунт сказала, что хочет видеть Ноиламгип одну.
‒ Ладно.
Голову Мел не опустила. Как сложилось, так сложилось: ничего уже тут не поделаешь. Отчислят ‒ значит отчислят. Зато будет что вспомнить. Ну классно же она надрала Люси задницу. Об этом, наверное, уже вся академия судачит. И смеётся. Над Люси. А она сама… Она сама как-нибудь переживёт и это. Заберёт котёл и вернётся к Грейс. Узнать бы только, кому принадлежала фотография.
‒ Поживее иди. Или ты думаешь, ректор тебя вечно ждать будет?
‒ Да
