тобой и радовался, когда ты приходила, убирала крышку и проверяла консистенцию зелья. Как-то раз ты забыла закрыть котёл, и я сумел разглядеть потолок комнаты, в которой находился, а ещё я впервые увидел птиц. Они сидели на карнизе и были похожи на сегодняшних, выпрашивали хлеба или пшена, и я очень жалел, что у меня нет ни того ни другого. А ещё каждый раз с твоим приходом я учил новые слова. С каждым часом становился всё сложнее. В первые сутки я даже не понимал, что ты говорила, но мне уже нравился твой голос. В один из дней ты сказала, что едва не завалила зачёт по горгульеведению, и мне страшно захотелось узнать, кто такие горгульи, и как они посмели тебя обидеть.
Мелинда улыбнулась и погладила его по щеке.
‒ Зачем ты говоришь мне всё это?
‒ Потому что через несколько мгновений мне придётся покинуть тебя, а я хочу, чтобы ты знала обо мне всё.
‒ Как так?
Вздрогнув, Мелинда сложилась пополам. Ей словно дали под дых. Со всей силы и не один раз.
‒ Нет-нет… Пока слишком рано! У нас ещё как минимум есть три дня. Сэм и мама провели вместе больше недели…
‒ Но я не Сэм, а ты не твоя мама.
‒ И всё равно, я не разрешаю! ‒ Крохотная слезинка вытекла из её левого глаза и упала ему на ладонь. ‒ Нет, ты не можешь уйти сегодня! Сегодня я собиралась придумать способ, который поможет тебе остаться со мной навсегда. Поэтому я не отпускаю тебя. И ты не прозрачный. Ты сказал, что в момент ухода сделаешься прозрачным.
‒ Значит, я ошибся, потому что я ухожу, и это я чувствую совершенно точно. Как чувствовал тогда, когда из жидкости превратился в мужчину.
‒ Но… Но… ‒ опять запричитала Мелинда, не зная куда себя деть.
Он схватил её за запястья и прижал к себе.
‒ Поэтому ты должна мне кое-что пообещать. Когда я уйду, не плачь по мне. Постарайся жить полной жизнью, встречайся с парнями и не ищи похожего на меня. Я мнимость, я иллюзия, я обманка. Таких, как я, в природе не существует, а тебе нужен живой человек. Не идеальный, но настоящий. Честный и верный. Тот, который будет любить тебя…
Мелинда яростно затрясла головой.
‒ Нет, нет, нет. Я буду искать способ. Я найду и верну тебя. Я умная! Я способная. Я не отступлюсь.
‒ Хорошо. Тогда я даю тебе три года. Если через три года ничего не выйдет, ты должна сдаться. Сдаться и начать жить обычной жизнью. Я не хочу, чтобы ты потратила на эфемерность всю жизнь, как твоя мать. Не хочу, чтобы зелье в конце концов забрало и тебя.
Слёзы ручьём хлынули из её глаз. Мотать головой она так и не перестала.
‒ Пообещай! ‒ он впервые повысил на неё голос и слегка встряхнул. ‒ если ты правда меня любишь, ты должна меня отпустить. Отпустить хотя бы через три года.
‒ Нет, нет, нет…
‒ Пожалуйста, Мел, живи! Живи за нас обоих.
‒ Я не смогу жить без тебя.
Она прижалась к нему всем телом и стиснула в объятиях, словно таким образом надеялась удержать подле себя навечно. Она видела, она чувствовала его руки, его широкие плечи, его крепкую спину, он был весь её без остатка. А потом… Потом она поняла, что обнимает воздух. Альберт исчез. Исчез так, словно его никогда и не было.
Часть 23
Весь остаток каникул Мелинда пролежала ничком. Грейс приходилось кормить её с ложечки, словно Мел вновь стала маленькой девочкой, которая попала под дождь и заболела. Габи спала у хозяйки в ногах. Из-за состояния Ноиламгип она утратила способность говорить и часами напролёт вылизывала себе то лапы, то хвост, то попу, ела сухой корм из миски и громко мурлыкала.
Таким образом, бодрячком по дому ходила только Грейс. Она наконец выгнала с участка зиму и вновь закрыла комнату Пэтти. На три оборота ключа. Заставила Мел отдать ей листок с рецептом зелья и спалила его в камине. Мелинда не сопротивлялась. Она помнила рецепт «perfectus» наизусть, как и заклинание. И она собиралась сварить проклятое зелье снова. В академии. В своей любимой аудитории. В посеребрённом котле, как только случится новолуние.
Именно поэтому ровно за день до начала нового семестра она заставила себя встать, принять ванну, убрать волосы в излюбленные косы, переодеться в чистую одежду и нацепить очки, потому как рядом с Альбертом последние совершенно не требовались, однако, как только он ушёл, Ноиламгип вновь ощутила всю силу своей близорукости.
В общежитие она вернулась девятого января и практически сразу рухнула на кровать. От безысходности. В академии ей стало ещё тошнее, чем дома. В академии всё напоминало об Альберте, каждый фут коридора, шкаф, лестница и даже белая маска, которая осталась лежать на её столе. В результате переноска с Габи бухнулась куда-то в угол. Выбраться кошке оттуда помогала Венди.
‒ Ну и кто был тем парнем, а? ‒ сразу же напустилась на Мелинду Люси. Вид у последней был прямо, как у сыщика из детективных сериалов нормисов. Ей только лупы в руке не хватало и специальной жидкости для снятия отпечатков пальцев. ‒ Молчишь? Так я тебе расскажу, поскольку я зря времени не теряла и провела небольшое расследование. Знаешь, какое? Я поспрашивала у всех приглашенных на праздник адептов о нём. У всех! Но, как оказалось, никто раньше твоего парня в «Милагриум» не видел, а значит, ты привела его с улицы и тем самым нарушила все правила маскарада.
На последнем Люси самодовольно улыбнулась. О, да, этот бой она явно выиграла!
‒ Отстань от меня, ‒ тихо простонала Мел, закрывая голову подушкой. Ей сейчас меньше всего хотелось слушать Люси. Она собирала себя по кусочкам для того, чтобы дойти до котла и начать что-то делать.
‒ Ты обманщица, Ноиламгип, натуральная лгунья! И я выведу тебя на чистую воду, поняла? Скоро все узнают, какая ты.
‒ У нас с тобой был договор. Я обязалась прийти на бал с классным парнем. Самым красивым и самым умным. И разве я этого не сделала? Сделала! Он был красив? Был! Ты сама видела! И был умён, потому как по-другому он бы мистера Морингтона не провёл. Во всём остальном тема закрыта. Я выиграла спор, ты проиграла. А раз ты проиграла, то больше
