звона Мелинда вздрогнула.
‒ Мне нечего тебе ответить и помочь тоже нечем. Если бы я что-то могла, ты бы выросла в полной семье.
‒ Но с момента ухода моего отца утекло немало воды, а ты прочитала гору книг и приготовила не одну цистерну зелий.
‒ Ох, Мел! ‒ Грейс всё же повернулась к внучке. Черты её лица сегодня выглядели острее обычного, наверное, так сказывалась бессонная ночь. ‒ Ты ведь и сама должна знать: за магию надо платить! Платить дорого! А за любовную особенно.
‒ Моя плата ‒ это разбитое сердце?
Вздохнув, Грейс вернулась к отвару и добавила туда сахар и корицу.
‒ Я люблю его, ба! А он любит меня. Ты же слышала…
‒ Конечно, он любит тебя! Ты его создала! Но как ты можешь любить его? Он же иллюзия, он эфемерность… Мнимость, мираж, обманка.
‒ Так помоги сделать его настоящим!
Часы в кухне пробили полдень. Грейс, как и прежде стоя к Мелинде спиной, кинула на стол деревянную доску и принялась мелко нарезать коренья женьшеня и укропа.
‒ Зелье «perfectus» в купе с заклинанием"Vir perfectus venit»‒ это самая ужасная вещь в мире. Даже хуже, чем ядерное оружие нормисов. Я умоляла Пэтти уничтожить рецепт, дабы больше никто не пострадал, а в результате на крючок попалась её родная дочь.
‒ Понятно. Значит спасение утопающих ‒ дело самих утопающих. Не ожидала от тебя…
Мелинда выбежала из кухни так, словно за ней гнался рой рассерженных, диких пчёл, ворвалась в гостиную и прижалась спиной к двери. Ал и Габи играли за большим столом в шахматы, и Альберт безбожно ей подыгрывал. Мышь, которая вчера прогрызла в стене дыру, копошилась настолько громко, словно делала в жилище ремонт, но Габи искусно притворялась, что ничего не слышит.
‒ Давай пройдёмся, ‒ обратилась Мел к Алу, когда партия была закончена. Он, естественно, с треском её продул, но бенгальская кошка-фамильяр выглядела довольной и даже протянула лапу для пожатия.
‒ Хороший ты парень, Берти. Мне будет очень жаль, когда ты уйдёшь.
«И мне», ‒ едва не выкрикнула Ноиламгип. Габи озвучила самый ужасный из её страхов. Ещё день, два или три, и Альберт покинет этот мир навсегда. И как тогда она будет жить без него? Как?
‒ Пойдём в сад, ‒ повторила Мелинда ещё раз. Её голос прозвучал нежно и мягко. Когда она говорила с Альбертом, её голос всегда звучал по-другому.
Альберт кивнул, они одновременно набросили на плечи куртки и вышли в сад, полный снега, как и два дня назад. Грейс, потонув в печалях, так и не разобралась со стужей, и зима вовсю наслаждалась своим величием.
‒ Что тебе понравилось вчера больше всего? ‒ спросила Мелинда, когда они вышли за калитку и вновь направились в часть города, что принадлежала нормисам.
‒ Мне понравилось абсолютно всё: и фейерверк, и часы на башне, и поздравляющие друг друга люди. Я ведь не видел Новый год раньше. Меня легко удивить.
Мел улыбнулась и прижалась к нему сильнее. Она вела его к кинотеатру на старый-престарый фильм «Один дома-2». Когда-то давно она смотрела его вместе с мамой, и он ей дико понравился. Фильм был красочным, смешным и по-детски наивным. Но даже в нём имелась своя мораль: в Новый год возможно всё ‒ главное верить. Если очень сильно верить, чудо обязательно случится.
Поэтому на одной из последних сцен фильма, Мел закрыла глаза и зашептала быстро-быстро, обращаясь к потолку: «Прошу тебя, Дух Нового года, не забирай у меня Ала! Позволь ему прожитьжизнь со мной. Всего одну жизнь…»
Но Дух Нового Года ничего ей не ответил. Ноиламгип и Альберт вообще были в зале одни. По-видимому, другие гости кинотеатра решили посмотреть фильм поновее.
«Ну, ничего, ‒ вновь зашептала Мелинда. ‒ Я не сдамся. Я лучшая студентка «Милагриум», единственная второкурсница за всю историю академии, кого позвали на бал самых одарённых адептов. Я что-нибудь придумаю, а Габи, ба и Альберт мне помогут. Начнём прямо завтра, с утра. Перероем кучу книг, но отыщем ответ. Габи ‒ фамильяр, мы с бабушкой ‒ ведьмы, а Ал ‒ весьма одаренный волшебник. Дело выгорит. Точно выгорит».
И с этой мыслью она гордо чмокнула своего кавалера в щёку. На душе стало спокойнее и легче. Мел нашла решение. Почти нашла. Впереди у них ещё по меньшей мере три дня, так что всё обойдётся. Спустя ещё несколько секунд Альберт поцеловал её в голову, и из зала они вышли абсолютно счастливыми.
Он держал её за руку и ловил всякий раз, когда она подскальзывалась. Фонари, как и вчера, подмигивали яркими лампочками, гирлянды переливались всеми цветами радуги, подвыпившие нормисы поздравляли всех и каждого с Новым годом. Праздник продолжался. Страх из сердца Мелинды наконец улетучился.
Что-то похожее случилось и с Грейс. Она встретила внучку с улыбкой и самолично повесила её длинную куртку на крючок. На столе дымились жаркое из говядины и пирожки с яблоками. Не меньше старалась и Габи. Вместе со вчерашней мышкой из дыры в стене они нацепили розовые юбки из лоскутков старой шторы и исполнили на обеденном столе зажигательный канкан.
Грейс громко хлопала в ладоши. Альберт и Мелинда смеялись от души. Никто не заметил, как её голова опустилась к нему на плечо, и как он осторожно унёс её в спальню. Эту ночь они вновь провели под одним одеялом.
Часть 22
Когда Мелинда проснулась, в комнате было уже светло. За окном стоял день: часов одиннадцать или даже двенадцать. По небу плыли плотные облака, похожие на бескрайние кучи снега, на карнизе сидели три маленьких чёрных птички и чистили запылившиеся перья.
Альберт уже не спал, их тела с Мелиндой, полностью одетые, были переплетены. Ноиламгип сладко потянулась и чмокнула его в нос. В самый кончик.
‒ С добрым утром! ‒ пропела она. Настроение у неё было расчудесное.
‒ С добрым утром! ‒ ответил он, улыбаясь.
Так они и лежали несколько минут, наслаждаясь моментом полного единения и счастья, а затем Альберт взял Мелинду за руку и поцеловал её пальцы.
‒ Знаешь, я, оказывается, обманул твою бабушку.
‒ Когда это?
‒ Когда сказал, что полюбил тебя, как только увидел.
Мел напряглась и досадливо выдернула руку из его ладоней.
‒ А разве это было не так?
‒ Не так. Я полюбил тебя гораздо раньше, когда ещё был жидкой субстанцией в котле. Я ежедневно ждал встречи с
