губу, которая опухла и болела.
Однажды он едва не разбудил ее. Он вытянул к ней руку, пальцы нависли над взъерошенными волосами.
Но не разбудил. Он закрыл глаза, сполз немного пониже и подумал о примитивной мифологической форме человечества, его великом предмете поисков, Урскумуге…
Он живет где-то в лесах. Его создавали много раз. Но он глубоко. В самом сердце. Как его найти? Как найти? Я должен изобрести способ вызвать его на край леса…
Он все еще думал о поисках Урскумуга, когда на лестнице раздался звук. Кто-то там двигался. Хаксли вначале испугался, но остался лежать, только внимательно прислушался.
Да. В кабинете. Тишина, очень долгая, потом опять звук: передвинули мебель и открыли шкафы, возможно, чтобы осмотреть его находки.
Потом, внезапно, звук на лестнице, кто-то очень быстро поднимался наверх.
И тишина, опять.
Он на лестничной площадке. Точно. Вот он подошел к двери спальни и опять остановился; потом дверь открылась и что-то скользнуло в комнату. В одно мгновение летучая тень пронеслась к окну и задернула шторы. На комнату опустилась более глубокая темнота, но Хаксли уже успел увидеть темную фигуру, без сомнения силуэт обнаженного мужчины. Широкие плечи, сильное поджарое тело; расширившийся половой член создания стоял почти вертикально. Комнату наполнил сильный запах — что-то от подлеска, что-то от острой вони немытого тела.
Хаксли медленно сел на кровати и почувствовал движения фигуры, короткие стремительные движения: первое унесло ее с одной стороны комнаты на другую, второе вернуло обратно.
Он ждет, когда я уйду!
В последней записи Серо-зеленый написал: «Защити Дженнифер от меня. Защити ее от призрака…»
— Уходи, — выдохнул Хаксли. — Я не дам тебе приблизиться к ней. Ты сам сказал мне не…
Мужчина подскочил к нему в темноте и навис над ним, его глаза мрачно сверкали, показывая, насколько они широко посажены. Серо-зеленый напряженно поглядел на Хаксли. Было трудно разглядеть его; Хаксли чувствовал, как тени движутся, делая его бездонным, но, тем не менее, он точно был твердым. Жар и вонь, исходившие от него, подавляли.
Голосом, напоминавшим беспокойное дыхание ветра, он прошептал: «дневник».
Он написал что-то в дневник!
Мужчина навис на ним, и тут, внезапно, зашевелилась Дженнифер:
— Джордж?..
Она слегка откинула голову, ее рука протянулась к его, но прежде, чем ее рука коснулась его, ее перехватили. Серо-зеленый схватил ее и Хаксли почувствовал, что ему приказали встать с кровати.
— Дневник, — опять выдохнул серо-зеленый человек, и в его голосе прозвучал намек на улыбку, когда он повторил то же самое слово.
— Джордж? — прошептала Дженнифер, почти проснувшись.
С бьющимся сердцем, чувствуя, как издевательский смех серо-зеленого разрывает его сердце, Хаксли выскочил из кровати и вылетел из комнаты.
На полпути вниз, он услышал, как Дженнифер удивленно вскрикнула, полностью проснувшись. А потом внезапно рассмеялась.
Хаксли заткнул ладонями уши, чтобы не слышать звуков, которые должны были последовать, и вошел в кабинет. Слезы текли по его лицу, пока он шарил за полками в поисках дневника.
ТРИНАДЦАТЬ
Попытаюсь поговорить. Но ты движешься слишком медленно, как призрак. Возможно, я выгляжу для тебя точно так же. Я осмотрел дом и Дженнифер, мальчиков, они настоящие, хотя, похоже, спят. Ну ты слишком медленный, моя часть, управляющий моим домом, и слишком призрачный; с тобой трудно говорить.
Стивен в лесу. И Крис. В лесу что-то огромное, какое-то событие, какое-то возрождение или регенерация. Я это чувствую. Я слышу это из ртов, из рассказов. Я пробыл здесь слишком долго, и мир мифаго стал моим миром.
Почему ты не в лесу? Это сбивает меня с толку. Тот же самый способ, тот же самый лес. Смущение. Я не могу сосредоточиться. Но я встречался. Но не с теми, что ты.
Не могу ответить на вопрос о Стивене. Он придет сюда, но как мужчина. Или как мальчик и вырастет в мужчину. Как-нибудь. Он будет иметь дело с Урскумагой. Преследование. Квест. Не могу сказать больше. Больше я ничего НЕ знаю. Быть мягче со Стивеном. Заботься о нем. Смотри в оба. Люби его. ЛЮБИ ЕГО!
Уинн-Джонс был в храме лошади. Ты видел его. Ты ДОЛЖЕН был видеть его. Мне кажется, его убили. Поймали в ловушку.
Ты должен это знать. Почему не знаешь? Почему ты не знаешь?
Возможно, ты забыл. Возможно какое-то воспоминание отделилось от тебя и существует только во мне. Мне недоступна твоя память. Нет. Неправильно. Твои счеты с Ясень — мои счеты. Почти. Ты описал амулет как тусклый. На самом деле он блестящий. Ты говоришь зеленый камень. Да. Ты говоришь кожаный ремешок. Нет. Лошадиный волос. Свитые вместе лошадиные волосы. Как ты мог сделать такую ошибку?
Я вижу, что раньше ты ничего не знал о Ясень. Тогда это не мой дневник, хотя многие записи те же самые. Да. Снежная женщина, по словам Стивена, та же самая Ясень. Я помню ее посещение, ту зиму. Но Уинн-Джонс вступил с ней в контакт в феврале. В дневнике об этом ни слова. Но я написал отчет. Он понимает природу Ясень. Но это не упомянуто в дневнике. Тем не менее, это было написано.
А мы точно одно и то же?
Ясень: она носит в себе память леса. Она — страж древних лесов, может вызвать изних и послатьв них. Для этого она использует технику, которой пользуются шаманы. Налагая свои чары из кости и дерева, она может сотворить — или уничтожить, если захочет — самый разный лес: липовый, хвойный, дубовый, ясеневый, ольховый или березовый. Она может послать охотников на поиски свиней, оленей, медведей или лошадей. И других созданий! Забытых созданий.
Забытые
