Взял? Вот теперь читай.
Ната и Шура зашли в коридор. Уж больно любопытно, о чем это хочет говорить бригадир с Карасевым.
— Прочел? Так вот, дорогая душа. Мы тут решили отметить такое дело, премировать ребят. Кое-что купили. Но одну штуку ты нам должен найти… Какую? Акваланг… — Акваланга, наверно, у Карасева нет. Бригадир рассердился: — Зачем мне твои часы? Ты достань акваланг, ласты и ружье подводное… В Волгоград, говоришь, надо ехать? Езжай! — И пригрозил: — Гляди, пропишу я тебя в газете… Не боишься? А если Баранову позвоню?.. То-то.
Илья Иванович долго держал около уха трубку, молча кивал головой, потом улыбнулся:
— Я же знал, что ты меня не подведешь…
Девчонки догадались, что акваланг получит Ванятка, но решили никому об этом не говорить.
ВНУК ПЕРВОГО КОММУНИСТА
Ванятка прочел статью в газете и почему-то почувствовал себя взрослым. Он важно ходил по комнате, ему не сиделось, но на улицу идти стыдился — скрыть свою радость и гордость был не в силах, а показывать ее людям было ни к чему.
И еще одно новое чувство испытал Ванятка. Это когда продумал слова «внук одного из первых кочкинских коммунистов». Раньше слово «коммунист» он не замечал. Сами коммунисты были для него обыкновенными людьми. Теперь это слово приняло для него особое значение, потому что было связано с подвигом.
— Бабань, — подошел он к своей бабушке, — почему ты мне никогда по рассказывала про деда?
— А чего про него рассказывать?
— Как он коммунистом был?
— Откуда мне знать? Был ли он? Не говорил мне.
— Так вот пишут в газете.
— Значит, там лучше знают. Наверно, был, если наш дом белые подожгли.
— Он на войне погиб?
— Нет, на охоте подстрелил его кто-то.
— За что ж белые дом-то сожгли?
— Почем я знаю! Бумажки какие-то нашли. В музее одна есть такая, погляди, если надо.
Ванятка снова принялся вышагивать по комнате. Мимо дома проходили люди. Через занавеску он видел, как они посматривают на окна его дома. «Значит, все знают», — подумал он.
Испытать до конца радость в этот день не удалось. Мимо дома прошла школьная уборщица. Она тоже внимательно поглядела на окна, даже остановилась на мгновение. И Ванятке показалось, что она собралась зайти в его дом. Он сразу вспомнил о противогазе. Стало стыдно. Ведь про него написали в газете, он — внук первого коммуниста в Кочках, и вдруг… Как же быть? Противогаз он не украл, а взял на время, пока найдет золотые подсвечники в Громке. Но кто это знает? В школе, конечно, считают его украденным. Если узнают — не оправдаться. Сразу начнется спектакль:
Они (имеются в виду уборщица, учительница, Натка): Что заставило тебя совершить кражу?
Он: Не украл я, а взял.
Они: Для каких целей?
Он: Нужен был.
Они: Почему не спросил разрешения?
Он: Потому, что будете спрашивать, для каких целей.
Они: Разве это тайна?
Он: Еще какая!
«А может, лучше написать дяде в летную часть? Что ему стоит купить акваланг?» — размышлял Ванятка. Написать такое письмо не написал, но решил противогаз все-таки вернуть. Как-никак внук первого коммуниста, и вдруг…
В тот вечер, когда он полез за противогазом, такой дрожи у него в коленках не было, как теперь. Да и просто все получилось. Шел мимо школы, увидел открытую оконную створку и быстро сообразил: «В школе-то есть учебный противогаз!». Забрался на завалинку, пролез в окно. В классах и кабинетах двери открыты. Даже в музей заходи и бери чего надо. Наткину тетрадь прихватил для смеху. Интересно, как она обойдется. По тетрадкам и дурак сможет рассказывать…
Лешку Сапожникова он удивил противогазом.
— Где взял? — спросил Лешка.
— Не твое дело. Только ты молчи, а то узнают — отнимут.
— Могила, — сказал Лешка.
Они сидели у Сапожниковых в дровянике. Ванятка, будто он не в дровянике, а в музее, паясничал, изображая Натку:
— А теперь, товарищи, обратите внимание сюда. — Поставил чурбак на попа. — В этой банке находится всем вам известное животное — дождевой червь. Это самое распространенное в мире животное. Его вы найдете на далеком Севере и в жарких странах, в болотах Сибири и в пустыне Сахаре. Всего дождевых червей около двухсот видов. Мы с вами видим самого обыкновенного дождевого червя, имеющего пять сердец!..
— Сколько? — спросил Лешка.
— Я не оговорилась. Да. Пять сердец. В тропиках встречаются дождевые черви длиной до трех метров.
Лешка покатывался со смеху.
— Ну и выдумщик ты, Ванятка!
Ванятка возразил Наткиным голосом:
— Я никакая не выдумщица. Вот, читайте.
Лешка вытянул шею и прочел: «Тропические черви не очень похожи на наших, среди них попадаются чудовища до трех метров длиной».
— Дай мне эту тетрадку, — попросил Лешка, но Ванятка вошел я роль.
— Теперь обратите внимание на этот экземпляр…
— Ну хватит тебе, — перебил Лешка. — Дай мне тетрадь…
— Пожалуйста, — сказал Ванятка. — Только отдавать будешь сам…
Тогда все было просто: взял и ушел. А теперь… окна закрыты наглухо, даже форточки. Ванятка по завалинке обошел все окна — не влезть. Можно бы оставить на крыльце, но вдруг кто-нибудь возьмет — тогда, считай, пропал противогаз! И еще раз пришла Ванятке в голову мысль: «Что если через слуховое окно?.. Лаз на чердак всегда открыт!» Так и решил.
По узорчатой балясине взобрался на крышу крыльца. Железо предательски загремело. Осторожно прошел Ванятка к слуховому окну и полез в него ногами вперед.
Чердачный лаз действительно был открыт. Все шло самым лучшим образом. Даже коленки перестали дрожать. Нащупал ногами лестницу — и вот он в коридоре. Прошел в химкабинет и тут услышал, как заскрипела коридорная дверь. Ванятка затаился.
— Ага, попался, негодник?!
Ванятка бросился по коридору к двери, дернул — заперта. Снова к лестнице, а ее нет на месте.
— Ну, хватит бегать, все равно не уйдешь, — спокойно говорила тетя Вера. — Я видела, как ты полез на крышу.
Погремела коробкой спичек, зажгла керосиновую лампу, подошла с ней к Ванятке. Ванятка стоял в углу. Начался спектакль:
Она (с издевкой): Ах вон оно что! Герой пожаловал!
Он: (Ни звука).
Она: Что же ты хотел еще стащить?
Он: Ничего не хотел. Вот противогаз хотел на место положить.
Она: Значит, заговорила совесть?
Он: (Ни звука).
Она: Да как же ты мог украсть школьную вещь?
Он: Я не крал, взял на время.
Она: Для чего же?
Он: Не скажу.
Она: Скажешь. Все милиционеру скажешь.
Он (горячо, со слезами на глазах): Если вы кому-нибудь
