виной. Я пехотинцем служил на международном космодроме. Стрелял без промаха, оружие доверили убойное. Защищал периметр от мародеров и всех тех, кто хотел полететь на Этриус без билета. Конечности им отстреливал каждый день, в прицел насмотрелся, как они корчатся от боли. Мальчишкой еще. Там на Земле. Кому где лететь распределяли командиры, будь они не ладны, — насупился Барсук и с силой потер лицо обоими ладонями, будто пытаясь проснуться.
— Так это я мальчишкой-то был, когда мы покинули Землю, еще в школе даже не учился. А здесь и не до нее стало. Отцу помогал в пошивочной мастерской, там и освоил под его наставничеством это ремесло, — мечтательно добавил Семен.
— Все мы мальчишки до тех пор, пока не столкнемся с трудностями на своем пути. Кто-то отправляется на поиски дочери, кто-то берет в руки оружие, кто-то развивает свой гостевой дом. Мы с тобой ларги и нам незачем ссориться. Поговорили, все выяснили, не знаю, как ты, а я проникся к тебе уважением. Хоть ты не воин и не сражался с орками, но ты исправно служишь своему королевству, честно трудишься в своей мастерской, искренне любишь свою семью и не боишься получить по лицу, лишь бы разыскать свою дочь. Я не стану помехой на твоем пути, — заверил портного Барсук, — Марианна арендовала у меня комнату около месяца назад. Ничего больше про нее сказать не могу. Постояльцев, не создающих мне забот, я не запоминаю — они приходят и уходят, следовательно, она платила в срок, без проблем, одевалась хорошо, никого не приводила, не делала глупостей, не шумела. Мне не ведомо, куда она дальше пошла, так что, эта информация, действительно, для тебя бесполезна и ты мне больше ничего не должен. Живи в моем гостевом доме, сколько оплачено, потом, как хочешь — продляй или уходи. Буду рад, если мы расстанемся друзьями, и в будущем ты еще не раз вернешься погостить. Если потребуется какая-либо помощь — всегда обращайся, помогу, чем смогу, без всякого обмана. Устраивает новая сделка?
— Благодарю, устраивает, — сказал Семен и протянул хозяину гостевого дома руку.
Барсук пожал ему руку, а портной тут же поинтересовался у него, где следовало бы искать в Бардрене художника. После непродолжительных раздумий седовласый ларг назвал своему постояльцу имя одного из представителей этого вида искусства и подсказал улицу, где-то на которой расположен его дом. Оставалось только попутно поспрашивать прохожих о художнике Пантелеймоне и точном адресе его местожительства, ведь кто-то из них обязательно тоже знаком с ним.
Семен вышел из гостевого дома на оживленную улицу, где жители города спешили кто куда, внимательно осмотрелся по сторонам, надеясь увидеть среди них свою пропавшую дочь, и решительно зашагал в нужном ему направлении.
Как хорошо, что портной поговорил с Барсуком по душам, и им удалось найти взаимопонимание, что позволило одному из них сберечь деньги, а другому, невзирая на возраст и седую голову, снова почувствовать себя сильным воином, стоящим на защите своего королевства и его подданных.
Глава 10. Восхищение возлюбленным
Найти художника оказалось очень легко. В Бардрене Пантелеймона знали практически все горожане и охотно указывали Семену путь к его дому. Встреча с ним прошла деликатно, душевно и удачно, так как портной не стал юлить и сразу же рассказал о причине своего визита к нему. Проникшись сопереживанием к беде гостя, художник сразу же принялся за работу и со слов отца пропавшей девушки начал ваять ее портрет.
Тем временем к Пантелеймону пришла какая-то женщина, чтобы забрать картину, которую тот должен был нарисовать ей на заказ, а срок на его исполнение как раз закончился. В общем-то, художник со своей задачей справился и к условленному дню закончил картину, как и обещал.
Когда раздался стук в дверь, Пантелеймон аккуратно отложил в сторону лист бумаги с незаконченным на нем портретом Марианны, деликатно объяснился и извинился перед Семеном. Он встретил гостью, разговорился с ней в коридоре, потом они длительное время обсуждали картину, что сильно раздражало портного, ведь ему ничего другого не оставалось, как дожидаться, когда художник продолжит выполнять его заказ. Конец терпению Семена пришел, когда выяснилось, что женщина имеет при себе недостаточную к оплате за труды художника сумму денег. К тому же картина имела внушительные габариты и вес. Заказчица попросту не смогла бы в одиночку ее унести, поэтому просила добродушного художника оказать ей помощь в переноске приобретенного произведения искусства, а расчет по оплате осуществить у нее дома. Стоило ей и Пантелеймону начать выяснять отношения, как в их спор вмешался и портной, но судя по всему, его высказывания оказались чересчур резкими и грубыми в адрес пришедшей после него и отвлекшей от работы художника заказчицы, так как и Пантелеймон, и его гостья попросили Семена помолчать.
— Дорогая моя, работа выполнена и нравится вам. Принесите мне столько денег, сколько было оговорено. На рыночной площади города вы без труда найдете свободного от работы носильщика. Любой их них охотно поможет вам переноске картины. Простите великодушно. Прошу извинить меня, но у меня много работы, чтобы я тратил свое драгоценное время на несвойственную мне деятельность, — объяснился перед заказчицей Пантелеймон.
— Я могу подождать. Вы должны помочь мне. Все эти носильщики — мелкопакостные воришки. Я не хочу и близко к дому их подпускать. Они обязательно что-нибудь стащат или сообщат матерым преступникам, чтобы они меня капитально обнесли. Я даже не могу доверять вашему гостю, который тоже слушает нас, — возмутилась женщина, по дорогой одежде и речам которой складывалось впечатление, что она живет в королевском дворце, но Семен не успел засмеяться, — Вы же знаете, что я жена единственного ювелира в городе. Все остальные не вправе себя называть таковыми, когда говорят о моем муже. Они дилетанты, а он настоящий мастер своего дела! Мы же уважаемые с вами ларги. Отнеситесь к моей просьбе с пониманием, милейший Пантелеймон, прошу вас.
У Семена чуть нижняя челюсть не отвисла. Как же он раньше не догадался! Ведь в первую очередь имело смысл начать поиски Марианны не с обхода всех гостевых домом, а с обхода всех ювелиров, хотя маловероятно, что результат был бы лучше, ведь тогда встречи с Барсуком и Федором Рубакой могли бы не состояться вовсе. В любом случае, теперь, когда он заберет у художника готовый портрет дочери, нужно будет проследить за женой ювелира и встретиться с ее мужем. Или можно сделать проще.
— Позвольте мне снова вмешаться в ваш разговор, — торжественно обратился к Пантелеймону и его заказчице
