У нас уже были случаи раскопки богатых захоронений, даже клады находили. Тут ведь везде стояли каменные лавки купцов. Кошкины, Суровы, Верёвкин и там другие. Кто-то похоронен, кто-то клад закопал, когда пошла национализация. Так вот, работает экскаватор, бывает, ночью, даже зимой так парит, что ничего не видно. Выкопал, отгрузил, увёз на отвал и похоронил теперь уж навечно. А там бывают археологические предметы: монеты старинные, оружие, ордена. Про старинные бутыли мутного стекла и квадратного сечения, бусы кустарного производства с грязноватыми бусинами с дырочками я уж и не говорю. Штофы, кубышки стеклянные попадались. Этого добра было много. Кое-что мои ребята-экскаваторщики домой унесли. Потом оказалось, тут один шустряк, историк школьный, под видом открытия музея начал собирать золотые вещички. А что значит самодеятельный музей? Сегодня он есть, а назавтра школьный учитель уволился, и музея нет. Давно пора в Зыряновске открыть настоящий краеведческий музей со статусом государственного. Археологические артефакты должны находиться в надёжном музее, а не где попало, где они всё равно исчезнут. Вот я и подумал: на днях мы должны вскрывать место зыряновской церкви. А у церквей по русской традиции всегда есть погост, где хоронили священников, знатных людей. Значит, и у нас будут такие захоронения — вот я и пригласил специалистов из областного музея, чтобы находки собрать и сохранить для краеведческого музея в Усть-Каменогорске. Старинные монеты, бусы, разные ювелирные украшения давно находят прямо на поверхности, и всё это теряется. А даст бог, в Зыряновске когда-нибудь откроют музей. Давно бы пора, городу нашему скоро 200-летие будут отмечать. Зыряновск куда старше, чем, например, Алма-Ата.
— Я где-то читал, что перед строительством церквей под фундамент закладывали золотые монеты, — вставил Роман.
— Да, такая традиция была, даже закладные доски делали для этих целей, — согласился Борис Васильевич. — Медные, чтобы на века память о строителях осталась.
— А можно и нам присутствовать, когда будут церковь раскапывать? — робко спросила Надя. — Хоть я и боюсь мертвецов, но ведь там уже от них, наверное, ничего не осталось.
— Так я же вас для того и пригласил, — отвечал Борис Васильевич. — То есть, конечно, не для раскопки погоста, а для экскурсии по палеонтологическим объектам. Завтра пойдёте со мной на рудник, я вас познакомлю с нашим маркшейдером. Занятный человек, совсем молодой, недавно из института, звать Станислав Григорьевич Дорошинский. «Занятный» — не совсем точно, скорее необычный и интересный. Он совсем не такой, как все остальные наши горняки. С виду тихий, вроде как робкий, но дело знает, а главное, многим интересуется. Наши инженеры — что им надо? Выпить, побалагурить, как сейчас принято говорить, побалдеть. А этот Станислав, как ни уговаривай, на корпоратив не пойдёт, на собрание ходить не любит, в партию вступать отказался. Зато кроме работы фотоальбом карьера ведёт, макет объёмный карьера задумал сделать. И так это наглядно получается у него вместе с нашим художником. Из пенопласта вырезает каждый месяц выемку горной массы. Всё раскрашено: домики, деревья, наша контора. И всё в масштабе — очень наглядная получается касешка, как назвал карьер наш директор.
— А этот ваш директор хороший или плохой? — вдруг спросила Надя.
Борис Васильевич на минуту опешил, не зная, как лучше ответить.
— Надя, твой вопрос не совсем правильный. Надо рассуждать по-другому: полезный ли человек для производства, нужен ли он для общества? Если нужен, то и хороший. А так… он человек своего времени. На него давят, он давит на других. Так уж всё устроено в этом мире. По крайней мере, у нас в стране.
— А папа говорит, что он собирается вас съесть, — не унималась Надя.
— Съесть? Я что, съедобный? Как вы думаете, ребята?
— Надя среди нас самая смелая, — за всех ответил Роман, а Стёпа не совсем впопад добавил:
— Медведь вроде бы добрый, особенно в сказках, а человека, если голодный, съесть может.
— Ну, меня не съедят, — заверил Борис Васильевич. — Я ещё к вам на пасеку приеду рыбачить. Как, Стёпа, удочки готовы?
— Готовы, они у нас завсегда на месте. Ух, я и мушек наделал — сам бы съел, не то что хариус!
— Вот и хорошо. А со Станиславом вы сговоритесь. Он свою работу бегом делает. Закончит, а потом бежит в забой искать кости. Он уж в своем отделе целую кучу натаскал. Вызывали специалиста из Академии наук. Там кандидат наук Кожамкулова целых три ящика из-под взрывчатки отгрузила этих костей. И сама искала, и Станислав помогал собирать. У этого Станислава много увлечений. Мы его отправляли в барнаульский архив собирать дополнительную документацию по старинным горным выработкам, а он, кроме этого, привёз кучу материала по истории Зыряновского рудника. Заинтересовался, статьи в газеты пишет, и всем от этого польза.
— Да, нам тоже это интересно, — согласился Роман. — Вот бы посмотреть, а то живём и ничего не знаем про свою историю!
— Посмотрите, он вам всё покажет. Он ещё и камнями-самоцветами интересуется. Ему бы надо где-нибудь в исследовательском институте заниматься, а у нас на производстве грубая работа. Давят, требуют, надо огрызаться, а он чересчур деликатный для этого. Хорошо, я его поддерживаю, не даю в обиду.
— А что требуют? — не выдержал Стёпа. — Работу сделал, а что ещё надо?
— Как тебе сказать, Стёпа, чтобы ты понял? Есть такие люди, что им всегда мало. Маленькая зарплата, не так подсчитал, объегорил. Рабочему человеку часто кажется, что его обсчитывают. Не все люди такие, но их много, тем более что и мастера на стороне рабочих. Выдал замер, а плана нет — вот и начинаются катавасия и споры: маркшейдер плохо замерил, обсчитал. Скандалят, идут жаловаться. Словом, неприятная картина, тем более что и высокому начальству нужно обязательное выполнение плана. Приходится мне брать огонь на себя. Вот так и живём, воюем, а для этого нужны смелость и характер. Но я, кажется, говорю лишнее, и пора бы нам сменить тему разговора.
Станислав
Наутро все толпились у кабинета начальника рудника. Мастера, начальники участков, рабочие. У каждого своё дело, каждому надо слово и распоряжение начальника. Борис Васильевич только что был, и уже и нет его. На руднике десятки проблем, и тут уж не до ребят.
— Парни, вы с Борис Васильевичем? — к несколько растерявшимся мальчикам обратился молодой парень в светлой куртке.
— Угу, — буркнул Стёпа.
— Значит, ко мне. Идемте в маркшейдерский. Меня зовут Станислав, я как раз вас жду. Давайте знакомиться.
— Рома, — назвал себя Роман, — а это Надя и Стёпа. А вас как по отчеству?
— Лучше без отчества, мне это привычней, —
