времени. Даже через стол видно, что ее лицо блестит от густой темной тоналки, губы жирно накрашены светло-розовым, ресницы приклеены к круглым выпученным глазам, а брови нарисованы черным карандашом. По плечам ее, обрамляя большой выпуклый лоб, разбросаны хилые белые волосы. На ней малюсенький голубой топик и, наверное, шорты — мне под столом не видно. Сидящий рядом невысокий черноволосый парень с мелкими чертами лица выглядит не так глупо, зато вести себя тоже не умеет: он согнулся в три погибели и что-то ожесточенно листает в мобильнике, ну а последний парень, непричесанный блондин со сжатыми тонкими губами и длинным, как макаронина, носом, мне просто не нравится, потому что на нем ужасающая футболка-«сеточка», выдающая полное отсутствие вкуса. Этот непричесанный тоже смотрит на меня, открывает рот и вдруг говорит неблагозвучным голосом, гнусавым и надтреснутым, как у старика:
— А ты чего это… Холодновато, да, хе?
Я смотрю на него со всей недоброжелательностью, на какую способна, и интересуюсь:
— Ты про что?
— Да мы смотрим там… Пока ехали… Жара сорок, все без ничего сидят, а ты все мерзнешь, хе, — поясняет он прерывисто — видимо, его скудный мозг не может выдавать сразу длинное предложение.
— Ой, Аркаш, вот не надо сразу, может, человек болеет, — хохочет девушка.
— Я. Не. Болею, — выбрасываю я из сведенных губ по одному слову. — А почему я так хожу — это только и исключительно мое дело.
— Да ладно, не ерепенься, это я так, шучу, хе, — сообщает Аркаша, а Вася-дегенерат добавляет:
— Ты это, не в обиде будь, короче. Давай, короче, знакомиться. Меня Антон зовут.
— В смысле? — не понимаю я. — Разве вы не Вася?
— Вася — это его фамилия, — объясняет девушка.
— То есть вы Антон Вася?! — повторяю я.
Компания разражается оскорбительным гоготом. Когда я уже готова вскочить из-за стола и уйти ждать еду на улице, оторвавшийся от телефона черноволосый поясняет басом:
— Он Васильев. Меня зовут Андрей, это Вика, а это Аркадий.
Вика игриво машет пальцами с облупленным розовым лаком, Аркаша дегенеративно хихикает.
— Варвара, — представляюсь я неохотно.
— Илья! — поперек моих слов кричит мой неугомонный родственник и тянется пожать руку всем парням. Они пожимают, переглядываясь и посмеиваясь, но ребенок этого пренебрежения, конечно, не замечает.
— Это кто тебе, племяш? — интересуется Вася-Антон. — Хорош, братан… А вы, это, куда едете-то?
— Мы «это» едем, как и вы, на юг, — отчеканиваю я.
— А-а-а, — оторопело тянет он и примолкает. Наверное, словарный запас все-таки иссяк.
— А мы вот — в Анапу! — вступает вместо него Вика и начинает трещать: — Прям собрались — и поехали!.. Ой, а какие у тебя волосы длинные, долго растила? А отрезать не хочешь? У меня тоже были ниже плеч, а я остригла, чтоб с косичкой не ходить… Вот, короче, мы в Анапу едем. Мы с Васькой собирались, а нам одним как-то тухло… Вот, ребят решили взять! Ой, с этой дороги столько впечатлений, скажи?
— Это уж точно, — соглашаюсь я. — Надо было постараться людям создать такие нечеловеческие условия. Туалеты все забиты или не работают, из-за ремонта среди дня огромные пробки скапливаются, хотя дороги обязаны ремонтировать в неурочное время. Асфальт ужасный, стоит от Липецка отъехать: видимо, здешним властям на удобство людей наплевать. А эти заправки с непонятными названиями — им кто лицензию вообще дал? Страшно же в инжекторную машину такой бензин заливать! Я уже не говорю про то, как народ на дороге себя ведет: обгоняют, подрезают, фарами светят, все несутся куда-то, как будто умереть торопятся! И эти жуткие кафешки, даже взять то, в котором мы сейчас сидим. Никакой гарантии, что мы тут все не отравимся их едой, и…
— А, ну круто, — ни к селу ни к городу бормочет Антон-Вася. Остальные уже на меня не глядят и явно перестали слушать: Аркадий и Андрей усиленно копаются в смартфоне, Вика увлеченно ест суп, дуя на пластиковую ложку и разбрызгивая жидкость по подносу. Тут, к счастью, приходит и тетя Лена, набравшая гору подозрительной еды и океан непонятных напитков, и я пытаюсь успокоиться и пообедать.
Компания тоже ест и больше не пытается со мной заговаривать, а потом и вовсе уходит, естественно, не прощаясь. Я чувствую одновременно облегчение и досаду. Мне даром не сдались такие «друзья», но почему, как только я начинаю высказывать свое мнение, люди никогда не дослушивают и всегда куда-то удирают, даже если до того сами ко мне лезли? Я и при разговорах с одноклассниками это замечала. Современная молодежь разучилась воспринимать предложения длиной больше, чем в три слова?
— Че, Варь, хорошие ребята? — безмятежно спрашивает у меня тетя Лена. — Поболтали вы с ними?
— С ними не о чем разговаривать, — отрезаю я. — Мы не сошлись, так сказать, словарными запасами. Доедайте скорее и поехали: хорошо бы успеть в Ростов до закрытия магазинов, чтобы больше не заезжать в эти подозрительные кафе.
Глава 10
Еще часа два проходят довольно однообразно. Жара усиливается, небо из голубого становится каким-то ненормально-серым, с желтоватым оттенком. Поля по сторонам дороги качают скрюченными вялыми подсолнухами с коричневыми стеблями: кажется, здесь давным-давно не было дождя. Затяжные спуски сменяются такими же затяжными подъемами, и местность напоминает гигантскую стиральную доску, уходящую в бесконечность. С горки на горку параллельно нам едут все те же намозолившие глаза машины, иногда ревут над ухом, проскакивая мимо, мотоциклы. К своей досаде, я опять замечаю бирюзовый «Логан», который в очередной раз нас обгоняет. Илья машет ему, высунув пятерню в открытое окно, потом ныряет в свой мобильник, выныривает и говорит:
— А там снова пробка.
— Хос-с-споди, грехи наши тяжкие! — восклицает тетя Лена. — Да что ж это за наказание-то: то и дело стоим! И, главное, ни ветерка!
— Илья, может, твой навигатор знает какой-нибудь объезд? — спрашиваю я с надеждой.
— Да, конечно: щас я ему настройки поменяю…
— Через шестьсот метров поверните направо, — сообщает навигатор своим приятным баритоном. С облегчением вздохнув, я поворачиваю на небольшую узкую дорожку, и мы вдруг оказываемся в тишине. То есть на самом деле, конечно, это не так: колеса шуршат, мотор подвывает — но по сравнению с шумом трассы здесь значительно тише и даже, кажется, чуть прохладнее. Кругом желтовато-зеленые луга — в виде исключения, без подсолнухов. Слева проплывает целая пирамида, сложенная из квадратных стогов сена. Следом показываются вторая и третья, и мы все дружно провожаем глазами эти впечатляющие громадины. Потом встречается корова. Она коричневая с белыми пятнами, стоит у самой обочины и задумчиво чешется ногой. Илья и тетя Лена
