в кадке, и начинало не в шутку давить из груди в голову. Принцесса боролась с ним, прижимая вниз брови и стискивая губы, отчего надувались щеки.
– Хорошо, – сказала принцесса мысленно и постучала затылком об стену, чтобы разогнать наползающий сон, – какие есть варианты?
Она поразмыслила. Лучшее, что пришло ей в голову – выйти на середину и громко крикнуть: «Если кто чего задумал, то уже можно!».
Принцесса досчитала до ста, сбившись всего три раза, и решила, что еще сотня и тактику с засадой надо будет признать неудачной. На счете «двадцать семь» в коридоре тихо стукнули дверью, и зашелестели шаги. В отсветах далеких масляных ламп выставившая один глаз из-за края проема принцесса смогла увидеть только движение. Больше всего это походило на фигуру в плаще с капюшоном. Пол, объем и вес – непонятны. Фигура свернула в проход, ведущий мимо комнат Иселлы к переходу в купальню.
Позволив фигуре удалиться, принцесса выскользнула из-за доспехов и на цыпочках промчалась по коридорам вслед за ней. «Когда-нибудь из тебя получится восхитительно бесшумное привидение», – одобрила она саму себя, взлетела по десяти ступенькам и прокралась по площадке к следующему подъему. Прижимаясь к стене, принцесса поднялась настолько, чтобы видеть капюшон и плечи, стоящей у парапета фигуры.
«Может, сам спрыгнет, и дело с концом?» – понадеялась принцесса, но напрасно. Из-под плаща вдруг высунулась рука, вытянулась над пропастью и тут же вернулась обратно. Принцесса шарахнулась за колонну и поняла, что добежать обратно до доспехов не успеет, обладатель плаща свернет в коридор раньше. Она слетела по лестницам, сделала два широких шага, не останавливаясь плашмя упала вперед на ладони с растопыренными пальцами и закатилась колбаской под скамью. Еще пару раз и можно будет довести этот маневр до совершенства.
– В жизни благородной девицы, – мысленно сказала себе принцесса, пропуская мимо тень от плаща, – отжимания и перекаты куда важнее реверансов и поклонов. Нет, ну правда! За косолапый книксен никто не двинет тебя железом по затылку!
Сложная часть была позади. Волк-людоед взял след, оставались пустяки – пройти по нему. Принцесса спустилась по обходной лестнице, стараясь в спешке не полететь головой вниз с высоких ступеней – не хотелось бы стать второй принцессой, которая здесь убилась, лучше уж в оригинальном месте. Она миновала малые ворота, кивнув караульным: «Я в лагерь по срочной необходимости!», прошла для видимости несколько шагов по дороге, взяла левее и растворилась в темноте.
Обойти примерно четверть общей длины замковой стены широким шагом по ровной тропинке не представляло бы сложности. Сложность представляло то, что тропинки не было, приходилось идти по усеянному камнями откосу под стеной, что замедлило принцессу раза в три. С каждым шагом камни становились все больше, а земли между ними все меньше. Это замедлило ее еще вдвое. А когда на фоне звездной россыпи над принцессой выгнулся черный силуэт арки в купальню, скорость упала до нуля. О том, чтобы идти, не было и речи, приходилось ползти на всех четырех, по нескольку раз нащупывая, куда бы опереть руку или ногу в каменных расщелинах.
Понимая, что никогда не простит себе, если развернется всего в нескольких шагах от разгадки, принцесса добралась-таки до того места, над которым, по ее расчетам, стояла фигура в плаще. Заплатить за это пришлось ободранной левой ладонью и дырой на правом чулке.
Вблизи каменное ложе горной речки выглядело вовсе не так впечатляюще, как с высоты перехода. Если совсем честно, оно вообще никак не выглядело, потому что стояла кромешная тьма, не считая чуть более светлого неба. Задача у принцессы была такая – ощупью обыскать вокруг себя территорию, сравнимую с площадкой для выездки лошадей, которая вся покрыта скальными обломками разных размеров и остроты краев. Не то чтобы совсем невыполнимо, но…
Принцесса представила, как наступает рассвет, как с перехода над ней свешиваются удивленные лица и как она приветливо машет им отсюда ладошкой:
– О! Доброе утро! Я тут, знаете, фибулу обронила!
Принцесса собрала двумя руками волосы на затылке, несколько раз заплела их косичкой и заправила сзади под воротник платья. Утешало то, что даже захвати она свечи, чем бы она их тут зажгла? Пришлось бы сделать крюк, украсть кремень, трут и кресало с кухни и разводить тут целый костер. А масляную лампу она бы до сюда просто не донесла.
Собственно, возможностей две: либо ползти назад прямо сейчас, либо хотя бы попытаться. Всякий разумный человек на ее месте, естественно, выбрал бы второе, правильно? Принцесса вздохнула и принялась ощупывать промежутки между камнями прямо перед собой, потом чуть подальше, потом переставила ногу и ощупала еще дальше. Разумные люди по одному начинали предпочитать первый вариант. К тому времени, как принцесса ощупала тридцатый камень, на стороне разумных людей осталась она одна. Ну и пожалуйста, не впервой!
Сдалась принцесса на сорок пятом. Или на пятьдесят втором. Какая разница? Все они были зубастые, шершавые и коварные. Принцесса будто попала в пасть многозубого зверя, который поленился захлопнуть челюсть и перекусить ее пополам. Ну, он и одними нижними зубами справлялся неплохо. Пострадали оба локтя, пальцы, правое колено, левый бок и еще одно место, которое принцесса не хотела бы вставлять в отчет. Все это щипало, саднило и жглось.
Принцесса примостилась на перерыв в позе близкой к «сидя». На уставших от темноты глазах почему-то навернулись слезы. Она вытерла их запястьем, запястье защипало и слезы навернулись еще раз. Принцесса вытерла их рукавом и проморгалась. Признаков рассвета еще не было, небо было равномерно темным. Ситуацию еще можно было спасти и реализовать запасной план. Если, конечно, не лежать тут и не жалеть себя одинокую и ободранную, а начать этот план составлять. Первый пункт ясен – выбраться из этой каменной пожирательницы принцесс, пока она ее не дожевала совсем.
Принцесса наклонилась вперед, чтобы начать движение, оперлась левой рукой на мелкую гальку в расщелине, но неудачно – острый камешек кольнул в ладонь, и вся рука заныла до самого плеча. Принцесса зашипела, сжала и разжала ладонь, повращала плечом. Вроде бы отпустило. Однако вторая попытка была не лучше первой – рука снова как-то неловко оперлась, чуть не потянув запястье. Ладно. Значит, надо сменить тактику. Принцесса дотянулась до другого места слева от себя и переползла туда.
Рука вела себя странно, будто что-то защемило в плече: вперед она двигаться не хотела, а ровно в сторону – пожалуйста! Следуя за капризной рукой, принцесса еще пару раз переместилась влево. Очень хорошо, что ей удавалось двигаться, но плохо, что не туда, куда надо. Надо все же попробовать повернуть. Принцесса потянулась вперед, но тут соскользнула с камня нога. Равновесие было потеряно, и принцесса, взмахнув злосчастной левой рукой, со всей силой оперлась ей на случайный темный камешек. К счастью, он оказался гладкий. И даже больше – он оказался мягкий! Принцесса схватила его и поднесла к самому носу. Это был не камень. Это был башмачок принцессы Хемнель!
– Волчье ухо, козий рог! – с чувством сказала принцесса и с силой треснула башмачком об камень, то ли от злости, что он так долго прятался, то ли от радости, что нашелся.
– Конский хвост тебе в горло! – сказала принцесса и потрясла башмачком в воздухе.
Судя по тому, что смотрела она при этом в небо, имелось в виду горло того, кто башмачок сюда скинул. Уф! Принцессу переполняли силы, которых только что не было. Она чуть не подпрыгивала, хотя буквально два движения назад она с трудом поднимала руку! Кстати!
– Молодец! – сказала принцесса, глядя на тыльную сторону левой ладони, и даже чмокнула ее, попав губами прямо в кольцо на среднем пальце.
Впрочем, хватит тратить силы на всякую ерунду. Праздник закончен. Что теперь? Принцесса уставилась на огни костров в цепочке лагерей, растянувшихся вдоль большой реки. В полотне событий дыр почти не осталось. Пришла пора решать главную проблему – что делать с добытым знанием? Кто в герцогстве Актуанском может осудить и наказать людей такого положения, как те, кто находился сейчас в замке Фореброль? Никто. Никому на них не пожалуешься. Или почти никому.
Все, что принцесса могла сделать для синеглазой северной блондинки – отправить ее убийцу в Мельхию, к ее отцу. Пусть его судит сам король или как там
