за ней.
Выдавливаю из себя смешок.
— Брат умер, мама бросила. У меня довольно много багажа, да?
— У меня тоже есть багаж. У всех он есть. — Он ложится на спину на траву, закидывает руки за голову и устремляет взгляд в небо. — Не стыдись делиться этим перед кем-то.
Я лежала на боку, лицом к нему, наслаждаясь открытым видом его прекрасного лица.
— Если бы ты мог делать что угодно, быть кем угодно, что бы ты выбрал?
Грэм молчит. Я даю ему время подумать, радуясь, что он не выдал стандартный ответ.
— Всегда думал, что стану бойцом.
Мои брови приподнимаются.
— Типо боксера?
— Боец ММА. У меня были спонсоры в очереди и все такое.
— Что случилось?
— У моей мамы обнаружили опухоль головного мозга. Она не хотела идти на химиотерапию, поэтому врач сказал, что жить ей осталось меньше шести месяцев. Я проводил с ней все свое время, желая впитать в себя как можно больше этого. Был слишком напуган, чтобы оставить ее даже на час, потому что не знал, увижу ли ее еще раз. Итак, я перестал бороться. Сдался.
У меня болит грудь в том же самом пустом месте, которое оставил Эрик после своей смерти. Грэм понимает горе так же хорошо, как и я. Протягиваю руку и осторожно поворачиваю его лицо, чтобы он посмотрел на меня.
— Ты не сдался. Ты поставил свою мать на первое место, а это то, что должна делать семья.
Его блестящие глаза отражают мои.
— После того, как она умерла, я не смог заставить себя снова сражаться. Во мне не было того огня. Потерял искру. Ничто не имело значения, если ее там не было, чтобы увидеть это.
— Теперь ты можешь найти то, что важно для тебя. Твоя мама хотела бы, чтобы ты
это сделал.
— Как и твой брат.
Снова в точку.
Открыться Грэму не трудно. Чем больше мы делимся, тем глубже я хочу узнать о нём. Он проникал в меня, как дерево; его корни опутывают и извиваются вокруг моего сердца. И это опасно.
— Ладно, хватит этого кашеобразного дерьма. — Я поднимаюсь и отряхиваю грязь и траву с себя.
Он приподнимается на локтях.
— Что ты задумала?
— Хочу немного повеселиться.
Сбрасывая ботинки, я расстегиваю пуговицу на джинсах и стягиваю их вниз.
Грэм не сводит с меня своих широко раскрытых глаз. Должна отдать ему должное, у него есть выдержка. Если бы ситуация была обратной, я бы трахала глазами каждый обнаженный дюйм его идеального телосложения. Даже когда стягиваю рубашку через голову, его взгляд ни на секунду не отрывается.
Разворачиваюсь и расстегиваю лифчик, позволяя ему соскользнуть по моим рукам на землю.
Затем с важным видом направляюсь к реке, одетая только в черные кружевные стринги с улыбку на губах.
Прежде чем опускаю палец ноги в воду, Грэм оказывается позади меня. Мои мышцы напрягаются, напряжение скручивает живот. Он так близко, но не прикасается ко мне.
— Кажется, вода холодная.
Его глубокий голос разжигает огонь внутри меня, горячее дыхание на моей коже заставляет волосы на шее вставать дыбом.
— Не волнуйся, Здоровяк. Я знаю, что из-за холода кожа стягивается и становится морщинистой. Не буду судить.
Грэм усмехается.
— О, морщины меня не волнуют.
Он проносится мимо меня, открывая самый великолепный вид на его гладкую, широкую спину и круглую, мускулистую задницу. Затем парень ныряет в воду.
После того, как я отрываю челюсть от земли, прыгаю вслед за ним и радуюсь прохладной воде вокруг. Мы пытаемся удержаться на плаву, стараясь изо всех сил двигать ногами.
— Ты со всеми своими клиентами купаешься нагишом? — Брызгаю водой ему в лицо.
— Только, если она заноза в заднице.
— Значит, только со мной.
Он ухмыляется.
— Да, получается.
Я кружу вокруг него, как акула.
— Мог ли ты однажды научить меня драться?
Его голова склоняется набок.
— Ты это серьезно?
— Почему нет? Тебя не всегда будет рядом, чтобы защитить меня.
Почему эта мысль так сильно ранит?
— Хорошо. Могу научить тебя нескольким приемам. — Спина Грэма выпрямляется, как шомпол. — Э-э, Эва…?
— Что такое?
— Пожалуйста, скажи, что это твоя нога только что задела мою.
Мой желудок сжимается, и я качаю головой.
— Какие существа обитают в этой реке?
— Не знаю, но однажды видела кое-что в Planet Earth (прим. пер.: Планета Земля (англ. Planet Earth) — документальный сериал производства телеканала BBC) о… черт! Что-то снова коснулось меня.
Затем что-то скользит по моей ноге, и я кричу.
— Меня это тоже только что тронуло!
— Черт, а что, если это аллигатор?
— Не говори так! — Я бросаюсь к нему и ныряю в его объятия, обхватывая ногами его талию и цепляясь за него изо всех сил. — Что нам делать?
Грэм запрокидывает голову и смеется. Этот ублюдок смеется.
— Это из-за нервозности? Почему ты смеешься, когда нас вот-вот съест аллигатор?
Его глаза плотно закрываются, и теперь он смеется еще громче.
— Я просто прикалывался над тобой. Ничто не касалось моей ноги.
Рычу и бью его по груди.
— Ты идиот! Ты напугал меня до чертиков!
Но его глубокий смех заставляет меня хихикать, и вскоре я смеюсь вместе с ним.
И какое это зрелище — видеть, как Грэм смеется от души. Это трогает что-то внутри меня, и появляется сильная потребность заставлять его смеяться вот так почаще.
Я приняла решение: смеющийся Грэм гораздо сексуальнее, чем его хмурая версия.
Когда наш смех стихает, наступает осознание нашей полной наготы. Его сильные руки обхватывают меня за талию, мои груди прижимаются к его обнаженной груди, наши самые чувствительные места всего в пару дюймах друг от друга.
Внезапно мысль о возможной опасности, исходящей от аллигатора, вылетает из головы.
Сердце Грэма бьется о мою кожу в том же ритме, что и мое. Провожу кончиком пальца по пульсирующей вене на его шее, и его глаза закрываются, когда он позволяет моим рукам продолжать исследовать верхнюю часть его тела.
Прижимаюсь губами к его правому плечу, оставляя дорожку поцелуев на его груди, и прикусываю его левое плечо, когда добираюсь туда.
Он вздрагивает, и хватка на моих бедрах усиливается.
Чувствуя внутри смелость, желая подтолкнуть его еще больше, я провожу языком по его шее и посасываю мочку уха, наслаждаясь низким рычанием, которое раздается в нем.
— Я хочу тебя, Грэм, — шепчу. — И ты хочешь меня.
Он прерывисто выдыхает, и его челюсть сжимается.
— Да…
— Тогда возьми меня.
Мои глаза выражают безмолвную мольбу, умоляя его взять меня, поцеловать и прикоснуться ко мне.
Поглотить меня.
— Не могу.
Он отпускает меня.
— Почему? —
