языком. Зашевелился и встал, выгнув спину и распрямив длинный хвост.
— Вот это другой разговор, это я понимаю! А то что-то не по-братски себя повëл, честное слово. Детям учиться надо, а ты тут строишься, да!
Змей отвëл взгляд и виновато заурчал.
— Всë! Егор Золотов, Петров, ваш выход, парни. Давайте только танцуйте поменьше, да!
Олег и Егор синхронно кивнули, закрепили пояса с инструментами и осторожно двинулись к змею. Разделились, чтобы рассредоточить внимание зверя.
— Я — намордник! — коротко скомандовал Егор.
Олег выхватил силок на телескопической трубке и одним взмахом его расправил. Примерился к морде зверя. Зацокал, чтобы тот смотрел на него.
Змей топтался на месте, но пока выжидал. Бил по земле хвостом, выбирая, кого ударить. Потом припал на все четыре лапы к земля, вытянул крылья и запищал, раззявив клыкастую пасть.
Свистнул воздух. Молниеносно змей выкинул вперëд голову и со стуком сомкнул челюсти. Олег с лëгкостью ушëл от укуса и тут же воспользовался моментом. Накинул петлю на шею змея, затянул и, вцепившись обеим руками в древко, начал контроль. Мыщцы напряглись до предела, удерживая звериную голову, ноги то и дело норовили оторваться от земли. А змей бился за свободу совсем не понарошку: дëргался, тянул на себя голову, то и дело щëлкал пастью. И каждым ударом жаждал уничтожить человека.
Тут в дело вступил Егор. В два прыжка добрался до змея и оседлал его. Крепко сжал узкое туловище коленями и стал подтягиваться ближе к голове. Достал намордник.
Теперь работа стала однообразной. Егору предстояло надеть на подвижную голову змея намордник, а для этого надо было собраться, напрячься и сконцентрировать внимание. Олегу же приходилось крепко держать силок и не позволять змею свободно двигаться. Просто держать и иногда подтягивать к себе.
Именно в этот момент и закрались в голову Олега отстранëнные мысли. А что, если Мила ушла навсегда? А что, если теперь она будет с Фринном назло Олегу. А что, если…
Олег внезапно ощутил в руках лëгкость. Опустил взгляд и успел лишь заметить, как выскальзывает древко силка и его уже не поймать. Сбоку заорал матом профессор, застрекотал змей, вставая на дыбы. Ещё мгновение, и Олег увидел, как хвостом тот смахивает с себя Егора, будто тот ничего не весит. Ещё миг, и Егор уже врезается в решëтку вольера. Падает на землю с закрытыми глазами.
А змею этого мало. Он отталкивается и воспаряет над землёй. Вот-вот он обрушит весь свой вес на Егора. Уже выставил когти.
Олег успел лишь заорать, когда профессор Мамаев, обернувшись в огромного бурого волка, на ходу влетел в бок змею и вместе с ним кубарем откатился в другой угол вольера. Отскочил, пригнул голову и угрожающе зарычал, оскалив пасть. Змей понял всë сразу. Свернулся клубком и накрылся с головой крыльями.
Увидев, что опасность позади, профессор вернул себе человеческий облик, хоть и без одежды, и кинулся к Егору. Тот уже приходил в себя и еле слышно стонал.
— Ээээ, мой дорогой, ты совсем живой или не совсем? — склонился над ним профессор.
— Не знаю, — страдальчески протянул Егор.
Одной рукой, на которой лежал, он не шевелил совсем. Другой пытался ощупать грудь и болезненно жмурился от каждого прикосновения.
— Ничего. Ничего! Орлом будешь ещё летать! А ты… — гневно зыркнул Мамаев через плечо на Олега. — Чего встал, ээээ? Совсем ты слабый стал, совсем силок не держишь! Беги хоть за врачом, чучело!
Олег вздрогнул, со скрипом понимая, что случилось. А потом кинулся на выход.
Глава 10. Лазарет
Олег вскоре вернулся с помощью. За ним в длинном белом халате шагал доктор Гребник. Седоусый старик, прикрывающий лысину врачебным колпаком. Ростом он был на голову ниже Олега и в плечах заметно меньше, зато пузо его выделялось правильной округлой формой.
Следом тащили носилки четыре сокурсника Олега. Они попались на пути совершенно случайно и сами предложили помочь, когда узнали, что случилось.
Перед вольером замялся только доктор. Но смутил его не вид голого профессора Мамаева — тот не делал тайны из своего проклятья и часто его использовал для защиты подопечных. Когда студенты уже принялись раскладывать носилки возле Егора, Гребник опасливо уставился на змея.
— Дмитрий Ионыч, что ты там, как я не знаю кто, топчешься? — окликнул его Мамаев. — Зверя боишься, да? Не бойся, он старых не кусает, он молодых кусает.
— Помилуй, Ирек Даниярович, я не склонен рисковать, — учтиво отказался от предложения войти доктор.
— Эээ! Мне не доверяешь? Или обидеть хочешь?
Гребник нервно сглотнул и даже занëс ногу над порогом, но тут змей слегка поëжился, и всякое желание к нему приближаться отпало.
— Ты, знаешь, думай, что хочешь, но я лучше здесь постою. Насмотрелся, знаешь ли, на укусы тех, кто не кусается. А вы что застыли? — махнул Гребник студентам, которые обсуждали состояние Егора. — Переложите уже человека. Только осторожнее, умоляю вас, это не куль с навозом. У него могут быть очень тяжëлые повреждения. Я уже отсюда вижу, что селезëнка лопнула.
Последняя фраза насторожила всех. Студенты самым аккуратным образом подняли Егора и осторожно положили на носилки. Выпрямились и снова замерли, дожидаясь следующей команды.
— Что вы, как я не знаю кто, да? А ну взяли, по-братски, подняли. Что вас учить всему надо, да? — подогнал их профессор.
Студенты принялись выполнять. Взяли и понесли. Олег тоже было ухватился за носилки, но Мамаев за локоть отвëл его в сторону.
— Ты нормальный, да? Что с тобой неделю происходит, не пойму никак? Был же как орёл, да, — спросил профессор, пристально рассматривая лицо Олега.
— Наверное, не с той ноги встал. Или не выспался. Не знаю, профессор.
— Ты это дело брось, да. Мои ребята всегда с той ноги встают. Знаешь, почему?
— Потому что орлы? — предположил Олег.
— В точку! И ты орëл. Понял, да?
— Да, профессор. Извините, я понятия не имею, как это вышло.
— Эээ, нет. Всë ты знаешь, да. Всë понимаешь. Только говорить не хочешь. А я хочу говорить то, что ты не хочешь, — Мамаев хитро прищурился, от чего его смуглое морщинистое лицо напомнило восточного торговца. А в колючих чëрных глазах заиграли лукавые искры. — С женщиной у тебя проблема, вот что.
— Ну, можно и так сказать, — тяжко вздохнул Олег и понял, что утаить от профессора ничего не получится. — Мы недавно поссорились немного. Ну, всякое бывало, и ссорились тоже не в первый раз. А тут…
— Изменила, да? Эх, баба! Жëстко с ними надо. Это я тебе говорю, Ирек Мамаев! Три раза
